Дуг бесстрастно посмотрел вниз:

– Да. Куда идти?

Уитни заколебалась, но только на мгновение. Она будет такой же надменной, как и он.

– Вправо. И не закапайте кровью эти чемоданы. – Проскочив мимо него, она повернула ключ в замке.

Боль и раздражение не помешали Дугу отметить, что у нее неплохая походка – неспешная, раскованная, с элегантным покачиванием бедрами. Он сделал вывод, что эта женщина привыкла, чтобы мужчины шли за ней следом. Поэтому Дуг специально подошел и встал с ней рядом. Прежде чем открыть дверь, Уитни смерила его недовольным взглядом. Она включила свет, вошла в квартиру и направилась прямо к бару. Взяв бутылку «Реми Мартэн», она щедро наполнила два стакана.

Впечатляюще, подумал Дуг, разглядывая ее апартаменты. Ковер был таким толстым и мягким, что Дуг с удовольствием бы на нем спал. Он разбирался в вещах в той мере, чтобы отметить французский стиль обстановки, но не настолько хорошо, чтобы назвать период. Ослепительную белизну ковра смягчали темно-синие и горчично-желтые цветы. Дуг без труда опознал старинные вещи, которых в этой комнате было предостаточно. К романтическому стилю комнаты удивительно подходил морской пейзаж Моне, висящий на стене. Чертовски хорошая копия, решил он. Если бы у него было время, чтобы ее заложить, он бы этим занялся. Даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять, насколько ценны французские безделушки – продав некоторые из них, он мог бы купить себе билет первого класса куда-нибудь подальше от этого города. Однако сейчас, когда Димитри выпустил свои щупальца, он не рискнул бы иметь дело в Нью-Йорке с каким бы то ни было ломбардом.

И так как все эти вещи не могли принести ему никакой пользы, Дуг не мог сказать, нравится ли ему комната. В обычной ситуации он нашел бы ее чересчур женственной и холодной. Но возможно, после сегодняшнего вечера, полного опасностей, ему требовался комфорт, создаваемый шелковыми подушками и коньяком. Уитни как раз поднесла стаканы, отхлебнув на ходу из своего.

– Вы можете взять это в ванную, – сказала она, передавая ему стакан и небрежно вороша мех на спинке дивана. – Я хочу взглянуть на вашу руку.

Дуг нахмурился, наблюдая за ней. Женщины созданы для того, чтобы задавать вопросы, десятки вопросов. Может быть, у этой нет мозгов, чтобы их обдумать? С неохотой он пошел следом, ощущая на ходу ее запах. Однако она шикарная женщина, признал он. Это невозможно отрицать.

– Снимите куртку и сядьте, – приказала она, намачивая махровую мочалку с монограммой.

Стягивая с себя куртку, Дуг задел левую руку и от острой боли скрипнул зубами. Тщательно свернув куртку и повесив ее на край ванны, он сел на стул, подобный тем, какие обычно стоят в жилых комнатах. Дуг опустил взгляд и увидел, что рукав рубашки затвердел от запекшейся крови. Выругавшись, он отодрал его и обнажил рану.

– Я могу и сам это сделать, – пробормотал он, протягивая руку.

– Не двигайтесь! – Уитни стала удалять засохшую кровь намыленной теплой мочалкой. – Я не смогу как следует разглядеть рану, пока ее не очищу.

Теплая вода действовала успокаивающе, а прикосновения женщины были мягкими, и Дуг тихо сидел, разглядывая ее и размышляя, кто же она такая. Водит машину как лишенный нервной системы маньяк, одета, как модель на картинке в «Харперс базар», а пьет – он заметил, что она уже прикончила свой коньяк, – как матрос. Дуг чувствовал бы себя увереннее, если бы она, как он ожидал, хоть чуть-чуть впала бы в истерику.

– Вы не хотите узнать, как я это получил?

– Х-м-м. – Уитни прижала чистую мочалку к ране, чтобы остановить возобновившееся кровотечение. Она решила не спрашивать его ни о чем, чтобы излишне не тешить его самолюбия.