Элинор со вздохом достала из-под сиденья дорожную сумку и, порывшись в ней, извлекла дневник тети Киддер в кожаном переплете. Толстяк справа астматически засопел во сне и навалился потным плечом на руку Элинор, заставив ее отодвинуться к толстяку слева. Она не глядя открыла дневник на нужной странице – так знаком он стал за последнее время ее пальцам.

Закрыв дневник, Элинор Перри обнаружила, что на нее с любопытством смотрит толстяк слева.

– Интересная книжка? – осведомился он, улыбаясь неискренней улыбкой коммивояжера. Он был в возрасте, лет на пять старше Элинор.

– Интересная. – Элинор сунула дневник в сумку и ногой затолкала ее в узенький отсек под сиденьем. «Настоящий невольничий корабль».

– На Гавайи? – опять спросил коммивояжер.

Самолет летел без остановок от Сан-Франциско до аэропорта Кеахоле-Кона, поэтому Элинор не стала отвечать на этот вопрос.

– Я из Ивенстона. Похоже, я летел с вами из Чикаго в Сан-Фран.

«Сан-Фран»! Элинор ощутила приступ тошноты, не имеющей отношения к пребыванию в воздухе.

– Да, – коротко сказала она. Ничуть не смутившись, коммивояжер продолжал:

– Я торгую электроникой. В основном всякие игры. Я и еще двое парней из Среднезападного филиала получили эту поездку в поощрение. Едем в Вайколоа, где можно плавать рядом с дельфинами. Без шуток.

Элинор кивнула, хотя сомневалась, доставит ли дельфинам удовольствие такое общество.

– Я не женат. Если честно, разведен. Потому и еду один. Те двое поехали с семьями, но холостым компания дает только один билет. – Толстяк печально улыбнулся. – Вот так вот и лечу.

Элинор тоже улыбнулась, ожидая, что следующим вопросом будет: почему она летит на Гавайи одна?

– Вы на какой курорт едете? – Все же электронщик не решился это спросить.

– Мауна-Пеле, – ответила Элинор. На маленьком телеэкране в пяти рядах от нее Том Хэнкс рассказывал что-то смешное жующим пассажирам.

Электронщик присвистнул:

– Ух ты! Это ведь самый дорогой курорт на Большом острове, так? Дороже Мауна-Лани и даже Мауна-Кеа.

– Я и не знала. – Это было не совсем так. Еще в Оберлине, когда она покупала путевку, дама из турагентства пыталась убедить ее, что другие курорты не хуже и намного дешевле. Конечно, она не упомянула про убийства, но сделала все, чтобы отговорить Элинор ехать в Мауна-Пеле. Когда Элинор все же настояла, от названной суммы у нее перехватило дыхание.

– Этот Мауна-Пеле, говорят, построен специально для миллионеров, – продолжал делиться информацией электронщик. – Про это что-то говорили по ящику. Вы, должно быть, долго копили на эту поездку. – Он ухмыльнулся. – Или ваш муж очень неплохо зарабатывает.

– Я преподаю.

– Правда? И в каком классе? Вы похожи на мою учительницу из третьего класса.

– Нет. Я работаю в Оберлине.

– А где это?

– Это колледж в Огайо.

– Интересно, – промямлил электронщик голосом, из которого начисто пропал интерес. – И что же вы преподаете?

– Историю. В основном историю культуры восемнадцатого века. Просвещение, если говорить более точно.

– М-м-м, – неопределенно заметил толстяк, уже сообразив, что ловить здесь нечего. – Так вот, Мауна-Пеле…, его вроде бы недавно выстроили. Это дальше на юг, чем все другие курорты. – Он явно пытался вспомнить все, что слышал про Мауна-Пеле.

– Да, – подтвердила Элинор. – На берегу Южной Коны.

– Убийства! – воскликнул вдруг электронщик, подняв кверху палец.