|
Или грудь в крестах, или голова в кустах! Эх, молодо-зелено… Я, князь, сам таким в его возрасте был. Мы допросили, кого можно… Никто ничего не знает. Наверное, Николенька тщательно готовился. И что теперь прикажете делать? Ну, дам я по шапке дворцовому коменданту, пропесочу за ротозейство дворцовую стражу, а толку с того? Приметы разосланы абсолютно по всем полицейским участкам, хоть мы, конечно же, не указываем, кого именно нужно поймать. Однако надежды мало. Наверняка он выправил себе документы. И притом — не один комплект. Кроме того, еще раз: не можем же мы открытым текстом сообщать, что беглец — юный великий князь. Это — удар по репутации правящей династии! Представляете, поручик, какое оружие могут получить в свои руки враги России, как внешние, так и внутренние?
— Куда же именно он мог бежать, Владимир Борисович? — Скорее всего — на турецкий фронт. — Почему не на прусский? Не на австрийский? — недоумевающе спросил Голицын. Фредерикс посмотрел на дверь, смущенно кашлянул. Мощный с залысинами лоб графа прорезала вертикальная складка. — Несколько недель назад штабс-капитан Андрей Левченко попал в плен к туркам, — печально произнес он. — Позвольте полюбопытствовать, Владимир Борисович… А кто такой этот Левченко? Не имею чести знать… — То-то и оно! Старший брат Веры Холодной… Э-хе-хе, любезный Сергей Михайлович! Я же говорил вам, положение деликатное. Николеньке шестнадцать лет, вы себя в шестнадцать вспомните! Сплошная, поручик, романтика и ветер в голове. Юнец, со свойственной его возрасту пылкостью, влюбился. Да, в королеву синематографа Веру Холодную. Ту самую, которая сейчас в гостиной графа изволит пребывать. Вы обратите на нее внимание, князь: чертовски хороша! Она его отвергла: член императорской фамилии как-никак, зачем актрисе такой рискованный роман? Да и молод он для нее! А этот дурачок надумал: мол, я рыцарственно спасу ее брата, и уж тогда… Для его лет такое поведение вполне объяснимо, но нам с того не легче. Откуда, спросите, мне известны его мотивы? Я же старый караульный пес, Сергей Михайлович, я на дворцовой службе все зубы съел. Мне ли не догадаться! О его влюбленности в актрису половина Царского Села знала, такое не скроешь. Да и проболтался Николенька парой слов своим ровесникам, что, дескать, попал в плен к супостату братец его любимой и как бы замечательно было его спасти. Ах, если бы эти оболтусы обмолвились мне об его словах! Но — увы! Видите, князь, тут у Николеньки и патриотизм, и влюбленность пылкая, и юношеский задор, и бог знает что еще перемешано. Каждый в юности уверен, что способен в одиночку горы своротить да мир перевернуть. С годами это проходит. Но… Представьте, какую кашу он с таким месивом в голове может заварить и в какое болото влипнуть! — Да-а, ну и дела! — поручик покачал головой. — И вы, ваше высокопревосходительство, хотите, чтобы я… — Не только я хочу! — воскликнул Фредерикс. — Речь идет о просьбе от лица всей императорской фамилии и лично государя. Вы, поручик, отбываете на турецкий фронт, в распоряжение генерала Юденича. Так вот, не могли бы вы аккуратно и деликатно прозондировать всех вольноопределяющихся и прапорщиков запаса? Особенно поступивших совсем недавно. Очевидно, Николенька не только изменил внешность, но и имеет несколько комплектов безукоризненных документов!.. — Но почему именно я? Я же не в сыскной полиции работаю! — Агенты сыскной полиции им тоже занимаются! Естественно, им невдомек, кого ищут. Знают лишь словесный портрет и о главной примете: шрам от ожога на правом запястье. Но государь хочет, чтобы поисками молодого шалопая занялся еще и честный боевой офицер! — Ведь в нашей армии есть немало честных офицеров, Владимир Борисович! И повыше меня чином… — Но вы, князь, — один из самых честных! Кроме того, вы храбры и умны. |
