|
– Мне нужно немедленно видеть доктора! – заявил он Мартену. Его провели наверх. – Не могли бы вы попросить, чтобы нам тотчас же принесли пирожные? Старик уже внизу… Папаша Понедельник ел, не подозревая, что во врачебном кабинете двое мужчин склонились над гостинцем, который он приносил детворе… – Ничего! – заключил Барион, тщательно исследовав сладости. Значит, в какие то недели пирожные бывали смертельны, а в какие то – совершенно безвредны. – Благодарю вас… – Куда вы? Поздно! Мегрэ уже вышел на лестницу. – Проходите сюда, месье… Бедная мадам Бигоро была сама не своя при одной мысли, что кто нибудь из ее клиентов увидит, как она принимает полицейского. Она ввела Мегрэ в маленький, типично буржуазный салон с тюлевыми занавесками на окнах, который примыкал к самой лавке. На всех столах и буфетах, даже на подлокотниках кресел остывали пирожные. – Я хотел спросить у вас, почему вы даете не какие то другие пирожные, а именно «монашки», старику, который приходит каждый понедельник… – Очень просто, месье… Вначале мы давали ему любые пирожные, большей частью несвежие, те, что оставались с предыдущего дня… Два три раза это случайно оказались «монашки»: они ведь такие хрупкие… Потом ему дали что то другое, и я помню, как в тот раз он все равно пожелал купить две «монашки»… «Они приносят мне счастье», – заявил он. И вот, поскольку это добрый старикан, мы завели такой обычай… – Еще один вопрос… Есть среди ваших клиентов особа по имени мисс Уилфур?.. – Да… А почему вы спрашиваете? – Просто так… Очаровательная особа, не правда ли? – Вы так находите? Последние слова она произнесла таким тоном, что Мегрэ осмелился продолжить: – Я хотел сказать, она слегка чудаковатая… – Что верно, то верно! Чудаковатая, ваша правда: сама не знает, чего хочет! Еще несколько таких клиентов – и нужно было бы удвоить персонал… – Она приходит часто? – Никогда!.. Думаю, я ее никогда и в глаза не видала… Она делает заказ по телефону, наполовину по французски, наполовину по английски, так что без конца случаются недоразумения… Да присядьте же, месье… Простите, что заставила вас стоять… – Я уже закончил… Это вы простите меня, мадам, что я обеспокоил вас. Три обрывка фраз, благодаря которым все разъяснилось, так и звенели в ушах у Мегрэ. Разве не сказала кондитерша о мисс Уилфур: «Чудаковатая, сама не знает, чего хочет…»? А потом: «Еще несколько таких клиентов – и нужно было бы удвоить персонал…» А через минуту та же кондитерша призналась, что в глаза не видала эту особу, но та делала заказы по телефону – наполовину по французски, наполовину по английски. Мегрэ не захотел торопить события. Настанет время официальных допросов – уже не в кондитерской, пропитанной сладким запахом. А еще следовало учесть, что у мадам Бигоро могла проснуться профессиональная гордость – возможно, она смолчала бы, не желая признаваться, что ей возвращают товар. Ибо в этом было все дело! Те фразы, которые она произнесла, не могли означать ничего иного! Англичанка делала заказ по телефону, наполовину по французски, наполовину на своем родном языке. Потом она возвращала пирожные обратно, утверждая, что произошла ошибка… Она возвращала «монашки»!.. «Монашки», в которые она успевала подсыпать ости ржи, пока разносчик дожидался у задней двери!.. Заложив руки в карманы, Мегрэ направлялся к дому доктора Бариона и у ограды чуть не столкнулся с папашей Понедельником, который выходил из сада. |
