— Они не слушают меня, — всхлипывала она. — Они не обращают внимания.

— Ты прогнала их, Изабелла, — монотонно произнес он.

— Это все их порочность! Они не внемлют мне! У меня было видение, такое же, как у святой Гертруды.

Его рука в ратной рукавице была по-прежнему протянута к ней, капли дождя блестели на металле.

— Видение уже прошло?

— Да, прошло, — ответила она с вызовом и позволила поднять себя на ноги. Она выбралась из канавы, оставив в ней свой башмак. Рыцарь встал на колени, отчего его кольчуга глухо зазвенела, и выудил скользкий кожаный башмак из заполняющейся водой ямы. Она оперлась о его плечо и стала пытаться засунуть ногу в башмак, вертя и поворачивая для этого свою ступню. Он надел башмак, разглаживая мокрые складки на ее лодыжке. Закончив это, он не отвел свою руку, и она резко отдернула ногу.

— Ничего подобного, сэр!

Он поднял голову и посмотрел на нее. Капли дождя огибали его большие темные брови и как росинки висели на черных ресницах. Ему было семнадцать лет. На теле у него уже имелись боевые шрамы. Но их не было видно на его поднятом вверх лице, по которому сейчас стекала вода, очерчивая его строгую линию рта и угрюмое выражение зеленых глаз. Девушка рванулась от него прочь.

— Мне кажется, что ты сам сатана, раз обращаешь на меня такой низменный взор.

Не произнося ни слова, он встал на ноги, поправил меч на своем бедре и направился к гнедому коню, привязанному к одному из деревьев. Он подвел коня к ней.

— Садись.

— Господь приказал мне пешком направиться в Иерусалим.

— Садись, — сказал он. — Ты поедешь, пока мы не догоним ушедших.

— Ехать — греховно для меня. Я должна идти.

— В этом лесу много плохих людей, — сказал он резко. — Нам нельзя здесь долго оставаться вдвоем.

Однако вместо этого, сцепив руки, она снова опустилась на мокрую землю. Ее влажное платье плотно облегало ее стройную грудь.

— Встань на колени рядом со мной. Я вижу Божью матерь. Ее свет падает на нас. О… Великий божественный свет!

Она закрыла глаза и подняла голову. Из глаз потекли слезы, смешиваясь с каплями дождя.

— Изабелла, — крикнул он. — Мы не можем оставаться здесь одни. Ради всего святого, быстро он схватил ее за руку и поставил на ноги. Затем, с силой обхватив ее и не обращая внимания на ее сопротивление, закинул на седло. Она начала визжать. Ее ноги выскользнули из его рук. Конь испугался, дернулся, и она свалилась на дорогу с другой стороны. Он дернул поводья, буквально в последнее мгновение остановив коня, который мог ее растоптать.

Она неподвижно лежала на траве. Он упал на колени рядом с ней. Она со стоном перекатилась на спину.

— Возлюбленная. — Он наклонился над ней. — Изабелла, ты не пострадала?

Она открыла глаза и посмотрела мимо него:

— Божественный великий чудесный свет. Дождь смыл грязь с ее лица. В ее светлых голубых глазах застыло задумчивое выражение. Ресницы слиплись от дождя, губы слегка улыбались. Капюшон спал с головы, и стала видна нежная кожа тонкой шеи. Некоторое время он склонялся над ней, глядя сверху вниз.

Она перевела взгляд на него, затем оттолкнула и попыталась встать.

— Ты думаешь о смертном грехе. Моя любовь обращена только к одному Господу Богу.

Молодой человек вскочил на ноги. Он ухватил коня одной рукой, девушку — другой, падтаскивая одного к другому.

— Залезай, — приказал он.