Изменить размер шрифта - +
Впрочем, у самого крыльца была разбита большая клумба, несколько скрашивающая унылую неухоженность.

— Тюльпанчики выращиваете? — Клавдия Васильевна присела на корточки, с удовольствием вдохнув исходящий от клумбы аромат свежести. — Очень миленькие. Продаете?

— Да нет… — замялся Алексей. — Сами проросли, я даже не ожидал.

— Странно, — выпрямляясь во весь рост, вздохнула Дежкина. — Ну, рассказывайте, уважаемый. Что случилось? Когда? Признаюсь, у меня еще сохраняются надежды, что… — она запнулась, размышляя, продолжать или нет.

— Что? — вскинул брови Черепец.

— Ну… Быть может, товарищу Самохину неправильно доложили и дело вовсе не в пропавшей собачке, а в чем-то другом…

— Нет, дело именно в Фоме, — горестно потупился Алексей. — Пса моего звали Фомой…

— Вот как… — еще более грустным голосом вымолвила Дежкина. — Что же такого выдающегося было в вашем Фоме, если на его поиски отряжаются лучшие следователи городской прокуратуры? — грозно выступил Игорь.

Клавдия подумала, что насчет лучших следователей Игорь немножко преувеличил, и даже почувствовала некоторую неловкость, но поправлять не стала.

Алексей подавленно молчал. По его скулам забегали желваки.

— Может, зайдем в помещение? — предложила Клавдия. — На улице так жарко…

— Видите ли… У меня холостяцкий беспорядок… — смущенно произнес Черепец. — Будет лучше, если мы побеседуем на крыльце.

— В прошлом году я получила страшный солнечный удар, — томно пропела Клавдия. Самой же стало противно. Ситуация идиотская — словно они сами напросились собаку искать. — И потом, неплохо было бы осмотреть место преступления.

— Я и сам не знаю, где это место…

— Тем более. Вместе разберемся.

Первый этаж особняка представлял собой светлую и просторную комнату, что-то вроде холла. В ней почти не было мебели, на полу ковер, в дальнем углу вверх уходила винтовая лестница, а в правой стене чернел квадрат камина.

К своему удивлению, Клавдия не заметила беспорядка, так что ей стало непонятно, почему Черепец вдруг начал стесняться.

— Это подстилка Фомы, — Алексей указал на маленький полосатый матрасик, лежавший под массивным дубовым столом. — Фома любил темноту и не переносил шума…

«Такое впечатление, будто он говорит о родном брате или собственном сыне», — подумала Дежкина.

— Я вчера вернулся с работы чуть позже. — Черепец нервно закурил, предложил сигареты Игорю, но тот вежливо отказался. — Открыл дверь, и сердце сразу екнуло… Обычно Фома встречал меня, прыгал от радости, все норовил лизнуть в щеку…

— Но вчера, как я понимаю, вас никто не встретил, — вывела из вышесказанного Клавдия Васильевна.

— Никто… — подтвердил Черепец. — Я сразу бросился на второй этаж. Думал, что, быть может, дверь в спальне от сквозняка захлопнулась.

— В спальне?

— Фома, как и любая другая собака, обожал валяться на хозяйской кровати… Но спальня была пуста.

— А где вы работаете, если не секрет?

— Я заместитель председателя Российской кинологической федерации.

Клавдию смутила интонация Алексея Георгиевича. Смутила какой-то недосказанностью, уклончивостью, что ли.

— Кинологическая?..

— Да, только это не с кино связано.

Быстрый переход