— Вунтвор! — напомнила о себе Нори. — Мы должны выработать план. Что будем делать?

— Вот именно, Вунти! — не унималась Эли. — Ты привел нас сюда. Что дальше?

Я откашлялся. Девушки наступали на меня с двух сторон, и обе подошли уже слишком близко. Нори иногда раздражали уменьшительно-ласкательные прозвища, которыми награждала меня Эли, ее манера к месту и не к месту вспоминать о нашем прошлом и смотреть на меня как на собственность. Я много раз объяснял своей возлюбленной, что все, что было у нас с Эли, произошло до моего знакомства с ней. Ну, почти все. Разве я виноват, что Эли так привлекательна и так активна? Нори считала, что виноват.

Нори ущипнула меня за предплечье слишком чувствительно, чтобы это можно было счесть невинной лаской. Я понимал, что моя юная волшебница очень впечатлительна. Я также понимал, что

моя истинная любовь — именно она. В отличие от юношеского увлечения Эли, с Нори меня связывало зрелое чувство. За те недели, что мы провели в путешествии, я возмужал, поумнел и набрался опыта.

— Проклятие! — сказал Хендрик. — Так что делать будем?

Признаться, я понятия не имел и, стараясь выиграть время, протянул:

— Да-а уж…

Сзади послышался звук, напоминающий орлиный клекот. Я мгновенно обернулся и поднял свой верный дубовый посох. Оказалось, это Эбенезум мощно сморкается в полу своей мантии.

— Да уж, — заметил волшебник, глядя на сбитого с толку Снорфозио. — Итак, если я правильно вас понял, Вуштой завладела Голоадия?

Престарелый профессор быстро закивал:

— Это мое предположение. Конечно, у меня недостаточно оснований для построения теории. Вполне вероятно, что мои страхи беспочвенны. Может быть, с моим родным городом произошло что-то не столь ужасное. Из того, что мне известно, можно сделать и другие выводы, потому что… — Снорфозио перешел на шепот, — кое-чего еще не случилось. А именно это событие положило бы конец всем сомнениям, и если его не случится, то я прослыву пессимистом из пессимистов. Но пока этого не произошло, еще есть надежда, что Вушту можно спасти, что всех ее обитателей не постигнет проклятие, вся страшная глубина которого непостижима для человеческого сознания. Если эта последняя катастрофа нас минует, остается шанс помочь великому городу, полному ученых, запретных наслаждений, и просто мирных жителей. Но если это произойдет… — Снорфозио смолк, давая понять, что событие слишком ужасно, чтобы говорить о нем вслух. Воцарившееся молчание нарушила какая-то возня у нас под ногами. Голоадия не раз устраивала землетрясения. Я поискал глазами, за что бы уцепиться, но вокруг ничего, кроме песчаных дюн, не было. Землетрясение кончилось прежде, чем я успел упасть. Зато из-за дюн раздался вой, напоминающий рев вулкана. Казалось, земная утроба поглотила что-то огромное и была не в силах переварить это. Снорфозио упал на песок. Его била крупная дрожь.

— Это именно то, о чем я говорил, — прошептал он.

— Проклятие, — сказал Хендрик. Снорфозио еле-еле совладал со своей дрожью,

упершись руками в песок. Он мрачно кивнул и убежденно произнес:

— Все пропало. Вушта потеряна навсегда.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«— Почему бы вам не сотворить из воздуха волшебный город, полный мифологических существ и витающих в воздухе магических заклинаний? — спрашивает простодушный клиент.