Фронтовые привычки давали себя знать. Офицеры, привыкшие поднимать нижние чины в атаку мордобоем и матами, давно утратили свой лоск, переняв речь и манеры простонародья. Да и не те это были офицеры, что вступали в войну, другие, выслужившиеся из низов. Те, прежние, разбросали свои кости на полях сражений от Карпат до Вильно.

Испуганный железнодорожник, клацая зубами, стал искать и торопливо натягивать на себя одежду.

— Сей момент. Сейчас все узнаем.

Выбежал из сторожки.

Офицеры по-хозяйски уселись на лавку, закурили, стали о чем-то негромко, изредка смеясь, переговариваться. Скоро прибежал железнодорожник.

— Велено перецепить паровоз на другой состав.

— Кем велено?

— Не могу знать! — испуганно заморгал железнодорожник. — Кажись, телеграф пришел из Москвы.

— Тогда другой давай! — потребовали офицеры.

— Никак не получится — другого нет. У нас и паровозного депо-то не имеется — тока на узловой станции.

Тьфу ты, дьявол! Хоть ори на него, хоть тормоши, хоть душу из него вовсе вытряси, все одно паровозу взяться неоткуда!

— Как появится паровоз — сразу цепляй его к нам, — предупредили офицеры. — Смотри у нас!..

— Сделаю, как есть все сделаю! Первый же паровоз ваш будет! — залебезил железнодорожник.

Снова вышли в дождь и снег, побежав в тепло натопленных вагонов.

Быстро приехать в Москву не удалось...

На этом, махоньком, где следующие из Петрограда поезда никогда не останавливались, разъезде они стояли чуть не сутки. Все это удивляло, хотя опоздания случались и ранее, и все чаще и чаще. В железнодорожном ведомстве нарастал разброд, поезда выбивались из расписания, уголь не подвозился или был из рук вон плох, деповские рабочие бастовали, отказываясь ремонтировать паровозы, поездные бригады загоняли поезда в тупики.

Империя продолжала рушиться, хотя в это еще никто не верил и того не осознавал, считая, что это лишь мелкие недоразумения в отдельно взятом железнодорожном ведомстве. Хотя очень скоро опоздания на сутки и недели и самозахваты поездов никого удивлять уже не будут...

Наконец к полудню следующего дня на станцию втянулся какой-то грузовой состав. Совершенно очумелые пассажиры постановили идти, требовать паровоз себе. Не век же здесь стоять!

— Нам нужен паровоз! — потребовали они.

— Никак нет. Никаких паровозов пока не предвидится.

— Как же нет, когда вот он стоит! — указали начальнику станции на дымящий за стрелкой, пускающий пар паровоз.

— Его взять никак невозможно, потому как это воинский эшелон! — объяснил тот.

— Так что ж нам, не ехать, что ли?!

— Ничего не могу-с сделать!

— Да и черт с ним — возьмем сами! — азартно предложил кто-то.

Несколько офицеров побежали к паровозу.

— Отцепляй! — крикнули они.

— Не могу, не было такого распоряжения! — покачал головой высунувшийся из окна чумазый машинист.

— А вот мы сейчас тебя!..

— Да чего его спрашивать, сами отцепим!

Кто-то, нырнув меж тендером и вагоном, полез к сцепке.

— Эй, парень, не балуй! — крикнул растерявшийся машинист. — Слышь-ка!

Но к нему в кабину, хватаясь за поручни, с двух сторон уже ловко карабкались какие-то офицеры.

— Цепляй паровоз вон к тому составу, — показали они. — А то мы тебя ненароком пристрелим.

Пугали, конечно. Пока — пугали. Хотя скоро, очень скоро станут и стрелять!

Опасливо косясь на озверевших офицеров, которые вторые сутки не могли добраться до места назначения, машинист подчинился силе.