— Что же их — два?

— Выходит, два, — скромно потупив взор, сказал Мишель.

И хотел было добавить что-то насчет того, что «и тебя вылечат»!.. Да вовремя сдержался. Потому что самому впору было лечиться от двоения в глазах или раздвоения сознания!

Он добыл колье, да не одно — а пару! А толку?! Он ведь не колье коллекционирует, он преступников изобличает! И кто здесь тогда преступник? Кто, что, когда и кого украл, если все ценности на месте?! Кто здесь вор? И есть в этой истории вообще хоть один вор?

"Какие быть — есть! — ответил он сам себе. — Один!

И кто же?

Как кто — он. Он самый и есть! Потому что он украл у своей бывшей возлюбленной принадлежащее ей колье. И если кого здесь и можно засадить за решетку — так это его! Причем трижды — за воровство, за махинации с президентской квартирой, за кредит..."

«Ай, как некрасиво, как неудобно получилось!» — совершенно расстроился Мишель-Герхард-фон-Штольц.

«Это верно!» — согласился Мишка Шутов, сказав не так, сказав про пушного зверька, причем не просто зверька, а хорошо упитанного! В смысле — полного!..

И Мишель-Герхард-фон-Штольц не смог ему ничего возразить!

Он победил — получив все, что желал, и даже вдвое больше!

Но это ровным счетом ничего ему не дало!

Он — выиграл.

Но... в конечном итоге проиграл! Он сделал невозможное, пробрался в святая святых — в Гохран. Что никакие приблизило его к разгадке!

А ведь как все хорошо начиналось!..

Чтобы так преотвратно закончиться!..

И теперь ему уж точно головы не сносить!

...Мишель-Герхард-фон-Штольц и Ольга сидели на диване. Давно сидели... Уже было темно, на улице и в квартире тоже. Уже Ольга отплакала свое, вымочив все имевшиеся у Мишеля платки. Хотя сама не могла сказать, по какому поводу плачет. Просто она видела, что Мишелю плохо. Очень!

И так и было! И даже — еще хуже!

Все было кончено. Мишель проиграл по всем статьям — он оказался неудачником, вором и мошенником.

Главное — что неудачником. Что совершенно не к лицу «фонам»! Лучше быть удачливым вором и отпетым мошенником, чем неудачником! Неудач высший свет и начальство не прощают!

Он потерял все и разом, он — банкрот! У него не осталось ничего, кроме машины, яхты, платиновых часов, трех дюжин костюмов и еще кое-чего по мелочи...

Ничего!..

Ничего?.. — одернул он сам себя? Так ли уж ничего? А Ольга?.. Его, которая плачет теперь у него на плече, Ольга? Она-то есть!

Мишелю стало ужасно стыдно!

Да, верно!.. Неблагодарная скотина, эгоист, себялюбец, подлец!.. Как можно забыть о самом главном. Что — деньги, квартиры и долги, когда речь идет о женщине. О твоей женщине! Которая тебя любит и готова все для тебя сделать?

Ольга!.. Маленькое, милое, бесконечно дорогое ему существо, что всхлипывает, наверняка уже опухшим носиком, свернувшись на его плече. Что ему все его неудачи, когда у него есть она!

Он лишился всего, но он остался не один в этом мире. А это — самое главное! И это он не согласится отдать даже за минуту торжества, даже за час торжества, даже за год торжеств!..

Он — не один!

И хоть все ужасно, но и... прекрасно тоже! Настолько, что впору сказать — остановись мгновение...

Мишель-Герхард-фон-Штольц потерял все.

Но он был счастлив!..

Бух!

Бух!..

Мишель со счета сбился. Может, уж и Кремля-то нет, может, вместо него одни головешки остались? Здесь — не понять.

Бух!

Бух!..

Но даже если Кремля нет, если Спасская башня в руинах лежит — Арсенал точно уцелеет! Его многометровые стены ни одна пушка не прошибет! Так что Мишелю ничего не грозит!.