Из всех владельцев новых «Мерседесов», «Ауди», «БМВ» и джипов более других Мишеля интересовали дамы. Желательно не старые. По возможности симпатичные. Совсем бы хорошо — некрашеные, высокие блондинки, хотя бы немного знакомые с правилами хорошего тона. Это был бы самый оптимальный вариант.

Дам Мишель предпочитал мужчинам по причине того, что умел с ними общаться лучше, чем с сильным полом. И теперь он тоже собирался начать с них, а уж потом, если потерпит неудачу, подбирать ключики к работающим в Гохране джентльменам.

Но только никаких неудач не будет. Не должно быть!..

Он выберет себе подходящую кандидатуру, к которой присмотрится и с которой через денек-другой «совершенно случайно», под тем или иным благовидным предлогом, познакомится, лучше всего — разыграв какой-нибудь подходящий сценарий. Например, самый беспроигрышный — нападение группы хулиганов на одинокую женщину, с последующим ее счастливым избавлением от смертельной опасности. Избавителем, естественно, будет он!

Дамы обожают подобные эффекты, веря в них, даже если их уже сто раз спасали, после жестоко разочаровывая, обманывая и обирая до нитки.

Да, именно так он и сделает!..

Даму он облюбовал скоро — миленькую такую блондиночку, с ногами, растущими из шеи, и с шеей, почти равной длине ног. Имеющую к тому же «трехсотый» «Мерседес».

Правда, была еще одна, у которой тоже был «Мерседес», причем «шестисотый», но та дама была старше, была коротышкой, брюнеткой и без пяти минут уродиной. Чем ее — уж лучше джентльменов из лап хулиганов спасать!

Цель была определена.

А хулиганов, тех даже искать не пришлось — они сами его нашли. Вывернули из переулка и пошли навстречу, обступая с боков.

— Слышь, ты, дядя, сигарета есть?

Сигарет у Мишеля при себе не было. Зато были сигары. Настоящие, гаванские, свернутые из цельного табачного листа, по пятнадцать долларов за штуку.

Но для хороших людей ничего не жалко!

Он сунул руку во внутренний карман, вытащил кожаный чехольчик, из которого выудил три изящных, металлических, со скручивающейся крышкой, футляра, протянув их своим случайным знакомым.

И еще один вытащил для себя.

— Это... чего... это? — удивились хулиганы, пялясь на какие-то блестящие, похожие на гильзы, цилиндры.

— Это — сигары. Настоящие. Гаванские, — объяснил Мишель.

Скрутил колпачок, слегка встряхнув, извлек из футляра торпеду сигары, одним движением высвободил ее из целлофана и приложился к ней носом. Потому что, прежде чем такую, штучную сигару раскуривать, настоящий ценитель обязательно ее понюхает в предвкушении скорого удовольствия.

М-ммм!..

— Угощайтесь, прошу вас.

Привычно сунув руку в карман, Мишель-Герхард-фон-Штольц достал и расстегнул кожаный футлярчик со специальными, для обкусывания сигары, щипчиками. Не глядя, ткнул ее скругленную верхушку в отверстие и нажал на рычаг. Сигара сочно хрустнула, и ее ровно срезанный на микрогильотине кончик упал вниз, в ловко подставленную ладонь.

Хулиганы глазели на Мишеля, как на фокусника, извлекающего из цилиндра, одного за другим, зайцев.

— Ну что же вы?..

Хулиганы тоже обкусили свои сигары, зубами, сбоку, не снимая целлофановой обертки, прокручивая их между резцами и доламывая пальцами, и выплюнули расплющенные и изжеванные концы себе под ноги.

Нет, не скоро еще в Россию придет настоящая культура...

Мишель-Герхард-фон-Штольц вновь запустил в карман, как в тот цирковой цилиндр, руку и извлек оттуда зажигалку. Самую обыкновенную, золотую, с двумя изумрудами.