Изменить размер шрифта - +

- Ты, по-видимому, много знаешь. Что ещё ты можешь рассказать?

- Сейчас не очень много. Но, вот что я могу тебе рассказать. Хочешь, я скажу тебе, кто выиграл соревнования по Пиздо-Ударной Борьбe?

- Мне плевать, кто выиграл этот грёбаный конкурс!

- И я могу с уверенностью сказать тебе, чтобы ты хорошо помнил все, что рассказал тебе старый мертвец в Бэктауне.

Сознание Писателя, казалось, поплыло.

- Септимус Говард? Но, он не умер.

- Теперь уже да. Ты же слышал сирены, не так ли? А, ебись оно. Ну, вот видишь, во всяком случае, я уже тебе кое-что да рассказал.

Вероятно, это не ложь, - предположил Писатель.

- Бедный старик. Какая у него была жизнь! Быть неизвестным сыном Г.Ф. Лавкрафта. Ему, должно быть, было почти девяносто. От чего он умер? Oт сердца? Инсульта?

- Да, сердце. Он умер от страха.

- От страха? Что его так напугало?

- Всему своё время, брат. После этого бедняга был… а, ладно, не бери в голову.

- Что после этого?

- Извини, - сказал близнец. - Пока на этом всё, мне пора…

- Нет! Подожди!

- Да, и не заставляй своего гостя ждать. Это невежливо.

Писатель нахмурился.

- Какой ещё гость. Я здесь один.

Телефон отключился, и тут же кто-то постучал в дверь.

Во имя всего Святого, в ТАКОЙ-ТО час? - Писатель не был счастлив, несмотря на то, что сегодня стал миллионером. Всё ещё в мокрых штанах он открыл дверь.

- Да?

Напротив стояла слегка полноватая, но необыкновенно привлекательная женщина лет двадцати с небольшим. Большие ярко-карие глаза затрепетали, а большие крепкие груди с темными, как у кошки, сосками смотрели на него сквозь прозрачную ночную рубашку. Взъерошенные каштановые волосы обрамляли веселое, соблазнительное лицо.

- Привет, меня зовут Джули, и я ужасно извиняюсь, что беспокою вас, но видите ли, я останавливаюсь в этом отеле иногда по делам, а в прошлом месяце я снимала эту комнату на неделю и забыла в шкафу ужасно важную вещь. Вы не против, если я…

- Пожалуйста, заходите, смотрите, - сказал Писатель, отступив на шаг.

Он не производил инвентаризацию содержимого в шкафу (фактически он и вещи свои ещё не распаковывал), однако её просьба казалась вполне безобидной. Он смотрел на её фигуру в ночнушке, когда она подошла к открытому шкафу, встала на цыпочки, протянула руку и радостно завизжала:

- Вот он, там, где я его и оставила!

Она взяла что-то с верхней полки.

Писатель не обратил на это особого внимания, потому что его внимание было приковано к крошечной татуировке у неё на бедре, которая гласила:

ТОЛСТОЛОБ ПОЙМАЕТ ТЕБЯ.

ЕСЛИ ТЫ НЕ БУДЕШЬ ОСТОРОЖЕН!

- Мисс, если позволите, что означает ваша татуировка?

Она повернулась, приняв восхитительную позу.

- Что? А, Джори? Просто бывший парень. К сожалению, оказался подонком.

Зрение Писателя изменилось, он моргнул и посмотрел снова. Татуировки, которую он видел до этого, не было. Tеперь там было:

ДЖУЛИ И ДЖОРИ НАВСИГДА!

внутри грубой формы сердца.

Он не стал говорить ей о грамматической ошибке.

Странно, - подумал он. - Слишком много пива и стрессa за один день, - решил он.

- О, я понимаю, - пробормотал он и почувствовал укол удивления, когда увидел, что она достала из шкафа. Это была коробка, как и несколько виденных им раньше, и на ней было написано: СИСТЕМА ХРАНЕНИЯ ПРОДУКТОВ “THERM-O-FRESH”.

- Я забыла ее здесь в прошлый раз. Bы - мой спаситель, - сказала она, и вдруг поцеловала его в губы. - Большое вам спасибо!

- К вашим услугам…

Она направилась к двери, но остановилась, повернулась и медленно подошла к окну и заглянула сквозь занавески.

- Это хороший номер, тихий и уютный, но…

- Действительно, - заметил он.

Быстрый переход