— Боже, Мэттью!

Она пыталась совладать со своими противоречивыми чувствами. Гордость подсказывала, что непрошеного гостя следует немедленно прогнать.

— Давай поднимемся к тебе наверх. Поговорим, настаивал он. И его власть над ней была такова, что Кэсси без всяких слов пропустила его в дом.

— Как ты узнал, где я живу?

— Из телефонного справочника, как же еще? — Ему отчаянно хотелось до нее дотронуться. Но он справился с собой. — Я даже проехал мимо дома твоих родителей.

— Я была там на праздничном обеде.

— С Ником? — Его снова охватило нестерпимое желание заключить ее в объятия, расцеловать, но он не хотел выглядеть нетерпеливым, диким человеком. Они поднялись на десятый этаж, где располагалась квартира Кэсси, купленная на часть средств, которые ей завещала бабка.

Ее нервы были на пределе. Ей казалось, что Мэттью Карлайл ее намеренно дразнит.

Они вошли в квартиру, которую Кэсси постаралась сделать как можно уютнее, и она была чрезвычайно довольна, когда услышала слова Мэттью о том, что ему все очень нравится: английская обивка мебели, красивые антикварные вещи, три изумительные картины, также доставшиеся ей в наследство. Вещи бабушки успокаивали ее нервы. Как бы ей хотелось, чтобы бабушка была рядом и могла дать ей совет!

— Хочешь чего-нибудь? — спросила она, бросив вечернюю сумочку на диван и пытаясь снять растущее напряжение.

— Только смотреть на тебя. — Он рассматривал одну из картин, волшебный пейзаж, но теперь обернулся, и она увидела, что его голубые глаза возбужденно сверкают. — От тебя исходит сияние, как от богини, спустившейся на землю. Ник и есть тот парень из офиса?

— Какая разница? — Ей было стыдно сознаться даже самой себе, какую власть имеет над ней стоящий рядом мужчина. — Ты не хочешь мне сказать, зачем приехал? — почти резко ответила она.

— Я уже сказал. Чтобы увидеть тебя. — Он оценивающе оглядел роскошное колье, дорогие серьги, незнакомую прическу. — Я ни разу не видел, чтобы ты так укладывала волосы.

— Классический стиль, — объяснила Кэсси. — Моему отцу очень нравится.

— И послушная дочь следует его указаниям. — Он пересек комнату и остановился перед девушкой. Протянув руку, он освободил волосы от заколки и достал несколько булавок, сдерживающих пучок волос.

— Я скучал по тебе, Кассандра. — Его странно, но приятно взволновал чудесный аромат ее распущенных волос.

Она не сдержала вздох, когда его пальцы принялись нежно массировать ее голову, играя с шелковистыми локонами, а затем опустились на затылок.

— Не сердись на меня, — пробормотал он, и страстное желание отразилось в его глазах.

— Я очень сержусь. — И это была чистая правда, но сильнее гнева было желание, забурлившее в ее жилах.

— Мне стыдно, что я так глупо вел себя в нашу последнюю встречу. Сам не знаю почему, но тогда мне хотелось сделать тебе как можно больнее.

— Ты чудовище! — Ее лицо пылало от переполнявших эмоций, а губы, розовые и бархатистые, чуть надулись, превратившись в восхитительно чувственный бутон.

Искры в его крови разгорелись в пламя. Она не успела оказать сопротивление. Он прижал ее к себе, впиваясь ртом в эти губы, и в ушах его слышался стук собственного сердца. Он знал, что не следует Кэсси принуждать к любви. Он верил и надеялся, что никогда этого не сделает, но внутренняя лихорадка заставляла его действовать как в бреду.

Никогда ни одну женщину он не желал так, как ее. И сила этого желания удивила его самого.

Под напором его страсти Кэсси вскоре сдалась. Ее рука, вначале слабо отталкивавшая его, скользнула вниз по его груди, нащупала пуговицу и принялась ее расстегивать.