— Мама, — позвал Чарльз. — Ты знаешь, что Пол опять свалял дурака?

— Все в порядке, дорогой. Они разорвали помолвку.

— Помолвку?

— Больше они друг друга не любят, если такое объяснение предпочтительнее, — сказала миссис Уилкокс, нагнувшись, чтобы понюхать розу.

4

Хелен с тетушкой вернулась на Уикем-плейс в полуобморочном состоянии, так что за сравнительно недолгое время на руках у Маргарет оказались сразу три пациента. Миссис Мант вскоре пришла в себя. Она в высшей степени обладала поразительным свойством переиначивать прошлое, и всего за несколько дней забыла, какую роль — по причине собственной опрометчивости — сыграла в разразившейся катастрофе. В самый критический момент она даже воскликнула: «Слава Богу, бедняжка Маргарет от этого избавлена!» — что по дороге в Лондон превратилось в сетование: «Кто-то должен был через это пройти», — что, в свою очередь, приобрело окончательный вид в неоднократно повторенной фразе: «Вот когда я действительно помогла девочкам Эмили, так это в той истории с Уилкоксами». Хелен, однако, оказалась гораздо более серьезной больной. Новые впечатления поразили девушку подобно удару грома.

Дело было в том, что Хелен влюбилась, но не в одного человека, а в семью.

Еще до приезда Пола она была настроена на его волну. Ее завораживала энергия Уилкоксов, в ее отзывчивом сознании появились новые замечательные образы. Быть целый день с ними на открытом воздухе, спать ночью под их крышей казалось ей наивысшим блаженством. Она полностью отказалась от собственного «я», что нередко бывает прелюдией к влюбленности. Хелен нравилось подчиняться мистеру Уилкоксу, Иви, Чарльзу; нравилось, когда ей говорили, что ее представления о жизни несамостоятельны и умозрительны, что равенство — чепуха, избирательное право для женщин — чепуха, социализм — чепуха, Искусство и Литература, кроме тех случаев, когда они способствуют укреплению характера, тоже чепуха. Один за другим фетиши Шлегелей низвергались, и хотя Хелен делала вид, что защищает их, в глубине души она испытывала радость. Когда мистер Уилкокс сказал, что один разумный предприниматель приносит миру больше пользы, чем дюжина общественных реформаторов, она не охнув проглотила это курьезное утверждение и с наслаждением откинулась на спинку сиденья в его автомобиле. Когда Чарльз сказал: «Зачем так вежливо обращаться со слугами? Они этого не понимают», — она не ответила ему по-шлегелевски: «Если они не понимают, то я понимаю». Нет, она дала себе обещание в будущем со слугами не миндальничать. «Я вся опутана ханжеством, — подумала она, — и мне будет только полезно, если с меня сорвут эти путы». Все, что она думала или делала, все, чем дышала, оказалось постепенной подготовкой к встрече с Полом. Пол был неизбежен. У Чарльза была другая девушка, мистер Уилкокс был слишком стар, Иви слишком молода, миссис Уилкокс слишком необычна. Вокруг отсутствующего брата она стала создавать романтический ореол, озарять его сиянием этих счастливых дней, предчувствуя, что в нем она скорее всего найдет свой идеал полнокровного, земного человека. Иви сказала, что Хелен и Пол примерно одних лет. По общему мнению, Пол был красивее своего брата. Он, несомненно, был и лучшим стрелком, хотя хуже Чарльза играл в гольф. И когда Пол приехал, раскрасневшийся от радостного возбуждения после сдачи экзамена и готовый флиртовать с любой хорошенькой девушкой, Хелен готова была к встрече с ним, ждала его, и в воскресенье вечером уже не могла оторвать от него взгляда.

Пол рассказывал о своем скором изгнании в Нигерию, и ему следовало бы не прерываться и дать гостье время овладеть собой. Но ему льстила ее вздымающаяся грудь. Страсть показалась возможной, и он стал страстным.