Разочарование. Тот далекий бал, устроенный для Флоренс, не вернешь. Не то чтобы этот бал не имел успеха. Он закончился, когда птицы засвистели в саду, прежде чем ушел последний гость. Дези танцевала сто раз. Ей отпускали комплименты, преувеличивали ее достоинства, обожали, и она целовалась внизу на лестнице со смелым, но смущающимся гвардейцем. Однако ни один молодой человек не взволновал сильно ее чувств.

Все эти поцелуи в щечку, все эти воспитанные молодые мужчины были такими глупыми.

Она отпустила реплику в их адрес Эдвину, когда они оба сидели за десертом в комнате, где проходил бал. Они положили ноги на маленький позолоченный стул, радуясь перерыву, рядом с сонной измученной компаньонкой, сопровождавшей кого-то из девушек.

Эдвин сказал, что, по его мнению, девушки тоже были глупые.

– Я бы променяла всех этих англичан голубых кровей на одного забавного француза, – высказала Дези свою точку зрения.

– Я то же скажу о женщинах, только о немецких, вместо французских.

– В самом деле? Но я всегда думала, что немки тоже очень глупы. Толстые, тяжелые фройлен.

– Некоторые да, но не все.

Эдвин выглядел смущенным, и Дези воскликнула:

– У тебя есть какая-то особенная? О, скажи мне. Ты любишь ее?

Эдвин покраснел. Он еще легко краснел, да к тому же выпил шампанского и был откровеннее, чем обычно.

– Да, у меня есть. Только, ради Бога, не говори никому.

– Почему? Родители не одобрят?

– Не только они. Но каждый, кто узнает.

– Эдвин! У тебя недозволенная любовная связь?

– Не точно. Я думаю, мы не можем поступать так, как не принято. Кроме того, начнутся разговоры и будут держать пари. Господи! Не так много удовольствия от этого.

– Она замужем?

Эдвин колебался, но потом подтвердил.

– Эдвин! Да ты с ума сошел! А твоя карьера?..

– Мужчины забывают даже о своей карьере, когда они любят! – сказал Эдвин с жаром. – Ты наблюдала это, юная Дези? Ты когда-нибудь это обнаружишь. Знаешь, я заметил, что только одна пара из десяти, а может, и меньше, счастлива в браке без осложнений или разводов, или явной антипатии. Посмотри на маму и папу.

– Но мама обожает папу! Она абсолютно одурманена им даже в ее возрасте!

– Но он не одурманен ею. Ты только смотри во все глаза и слушай ушами, и ты увидишь это. Дьявол побери, он устроил хороший спектакль из всего этого в нынешнем году! Говорю тебе, я не буду подобно ему жениться на деньгах или по рассудку, а только по любви.

– Я тоже никогда! – пылко сказала Дези. – Все равно, если даже большие осложнения…

– Тогда не бывает больших осложнений, если любовь сильная.

– И значит, ты и эта фройлен… нет, она должна быть фрау, раз она замужем… вы решили?

– Она не фрау, она баронесса! – жестко сказал Эдвин.

– Эдвин! – Дези была ошеломлена и заинтригована в третий раз. – Это о ней ты рассказывал за обедом однажды? Талия?

– Да.

– Она очень красива?

– Очень.

– А она любит тебя?

– Естественно. Стал бы я говорить так сейчас. – Монокль выпал у Эдвина из глаза, и он стал неожиданно похож на мальчишку и сказал: – Но мы не могли упоминать об этом, пока я не провел с ними уик-энд, с ней и ее мужем, в их замке в Силезии. Это была охотничья компания. Я надеялся на лучший счет, и это было большое веселье, а Талия сказала, какая жалость – это про мои глаза, помешавшие моей военной карьере. Она сказала, что я был бы лучшим солдатом даже чем Хорст – ее муж, – а он один из лучших.