— Чушь!

— Хотите верьте, хотите нет. Поговори как-нибудь с Бонитой. Спорим, она скажет, мол, лучше увидит кого угодно, только не меня! Я-то знаю, где собака зарыта.

— Где же она зарыта, эта собака?

— Это один из моих козырей. Флетчер, а в Огайо я тебя недооценил. Но вы сваляли дурака, потому как вернули часы девчушке Раск. Часики-то стоят кучу денег.

— Правильно. Поэтому я и отдел их мисс Раск. И что?..

— Саймон Квизенберри был чертовски богат.

— Вот и не угадал! Он умер нищим.

— Нет, — возразил Партридж. — А его коллекция на миллион баксов? А поместье? Я уж не говорю о компании…

— Все заложено. Даже коллекция. Кроме «Говорящих часов». Он завещал их внуку.

— Который отправился на тот свет прежде Саймона.

Джонни задумчиво посмотрел на частного детектива:

— Слушай-ка, Партридж! Тома нет в живых, а часы? Возвращаются к родственникам?

— Зависит от того, как это пункт изложен в завещании старого Саймона. В любом случае часы сами по себе очень дорогие. Думаю, их можно заполучить.

— С помощью Бониты, твоей козырной карты?

— Вы не знаете старушку, — насупился Партридж. — Я был ее мужем. Видите вон ту латунную пепельницу? По сравнению с Бонитой она мягче масла! Бывшая моя любит только себя — решительно и бесповоротно.

— Так я и понял! Эрик, ее нынешний муж, имеет шансов не больше, чем, скажем, мышь в компании кошек. Но по-моему, на сегодняшний день Бонита в безвыходном положении. Ничего ей не остается, разве что уйти от мужа.

— И уйдет! Когда вытянет из него последний доллар, уйдет, но не раньше. Бонита не промах… Но, верите ли, я выгнал ее!

— Хочешь сказать, что ты и сам парень не промах?

— Года три тому назад я такое дельце раскрутил! — Партридж скромно улыбнулся.

— Ты не промах, — кивнул Джонни. — Что дальше?

— Дальше я решил, что мы споемся. Что вы делали в компании Квизенберри?

— Приценивался. Хотел купить будильник «Бриллиант».

— Что у тебя на уме, Флетчер? — Глаза у Партриджа заблестели. — Часы, которым нет цены, были у тебя в руках, а ты отдал их девчушке Раск. Почему ты все время крутишься возле них?

— Почему? — переспросил Джонни. — Потому что Том Квизенберри, с которым я сидел в тюрьме, убит. А полиция Миннесоты, похоже, думает, что его убили мы с Сэмом. Я пытаюсь доказать, что это не мы.

— Ну ты даешь, Флетчер! Где Миннесота, а где Нью-Йорк…

— По обвинению в убийстве можно подвергнуть и экстрадиции.

— Да-а, — протянул Партридж, — можно.

— Не продолжай! — буркнул Сэм Крэгг.

— Кстати, — поинтересовался Джонни, — а ты-то можешь сказать, где сам был девятнадцатого сентября?

— В Миннесоте меня не было.

— Докажи!

— А ты можешь доказать, что я там был?

— Нет, — ответил Джонни. — Но мы с Сэмом можем присягнуть, что бродяга, который с нами сидел, — ну, тот, что пырнул констебля, слегка смахивает на тебя, если тебя недельку не мыть. Дошло?

— Остынь! Я не собираюсь стучать на вас копам. У меня в игре свои ставки. Обойдусь без полиции. Но предупреждаю, я играю жестко!

— Блеск! — хмыкнул Сэм Крэгг. — Мы тоже. И раз уж в ход пошли угрозы, позволь и мне тебя попугать.