— Сэм, держи оборону, а я пойду перекинусь словечком с Партриджем.

— Позови, если начнет хамить.

Партридж уже заметил Джонни. Он что-то сказал Боните, та уставилась на Флетчера с выражением неприкрытого отвращения на лице.

— Здорово, приятель, — непринужденно произнес Джонни.

— Вишь, шею помыл, — саркастически заметил Партридж.

— Специально для тебя, воспользовался случаем.

— Джим, тебе обязательно разговаривать с этим типом? — процедила Бонита. — А говорил — мол, свою работу оставляешь в офисе…

— Разве? — спокойно спросил Партридж. — Не помню. Хотя, возможно, и говорил. Просто я все время стараюсь не упустить из виду нужных мне лиц.

— Кажется, ты преуспел. — Джонни покосился на Бониту.

Партридж покачал головой:

— Не угадал, приятель! В игре остается еще один ход. Будешь уходить — купи газету.

— Кое-что наклюнулось?

— Пока, Флетчер, — многозначительно произнес Партридж. — Я с тобой не играю.

Джонни пробирался к своему столику и ломал голову над увиденным и услышанным. Бонита появляется на людях вместе с Партриджем… Это, безусловно, важно, но у Партриджа на уме кое-что такое… о чем упоминается в газетах. Партридж намекнул, но не сказал, однако все подстроил так, чтобы они с Сэмом сегодня оказались здесь, в «Великолепной семерке». Сдается, за это время случилось что-то весьма значительное. Джонни терялся в догадках.

— В чем дело, Джонни? — спросил Сэм.

— Дело ясное, что дело темное.

— Девушка Раск не сводит с нас глаз. По-моему, она собирается с тобой поговорить.

— Все собираются… — произнес задумчиво Джонни. — Хотят замарать, а если точнее — закопать в дерьме. Но это мы еще посмотрим.

Степисты сорвали аплодисменты, оркестр заиграл танцевальную мелодию. Пары двинулись на пятачок танцплощадки. Джонни подошел к столику, за которым сидели Дайана и Теймерек.

— Позвольте пригласить вас на танец, мисс Раск, — проговорил он чопорно.

Она поднялась из-за стола. Джонни не танцевал года три, но это не имело значения, поскольку в такой тесноте двигаться было невозможно. Все просто топтались на одном месте.

— Я видела — вы разговаривали с Бонитой, — произнесла Дайана, когда они начали раскачиваться в такт музыке. — Знаете, сегодня она забрала свои вещи и уехала из поместья Квизенберри.

— Ага! Стало быть, месть или, как говорится, зуб за зуб. А вы в курсе, что ее спутник — Джим Партридж, ее бывший муж?

— Вот как? — Дайана вздрогнула. — Я думала, она с… Корнишем. Сегодня утром Эрик рассчитал его, и тогда она тоже ушла…

— Скажу вам еще кое-что, — продолжил Джонни, тщательно подбирая слова. — Вивьен Далтон — та, что недавно пела, — дочь Джима и Бониты Партридж.

— Вот это да! Не знала, что у нее есть дочь. Эрик никогда не рассказывал ма…

— Вашей маме? Может, Бонита не сочла нужным посвящать в это Эрика. Кажется, после развода дочь воспитывал Джим. Впрочем, кто кого воспитывал, это еще вопрос! Представьте — у второразрядного частного сыщика и вдруг такая дочь.

— Вы, наверное, удивились, увидев меня здесь? — спросила Дайана после непродолжительной паузы.

— Нет, — ответил Джонни. — Я не удивился. С тех пор как вы видели Тома в последний раз, прошла целая вечность.