Джонни имел в виду весьма распространенную забаву. Скажем, заходишь в магазин с десятидолларовой купюрой в руке и будто бы собираешься купить какую-нибудь мелочовку. Затем вешаешь кассиру лапшу на уши, а в итоге магазин оказывается в убытке.

Сам Джонни никогда не «ломал», но в нынешнем отчаянном положении готов был и на это, имей он необходимый для начала десятидолларовый банкнот.

Его мрачное предсказание сбылось: Бруклендс оказался населенным пунктом с тремястами жителями. Ну, может, чуть больше! На весь городок — одна торговая улица и несколько десятков домов.

Не успели они и сотни шагов сделать, как из крайнего дома вышел краснощекий мужчина лет пятидесяти и преградил им дорогу.

— Кого-то ищете, молодые люди? — вежливо поинтересовался он.

— Кого это волнует? — отрубил Джонни.

— Ну, положим, меня. Я здешний констебль, ребята… Тпру!.. — Он вытащил из кобуры на боку огромный пистолет, наверняка времен Гражданской войны.

Джонни и Сэм сразу отказались от мысли о побеге.

— В чем дело? — спросил Джонни.

— Позвонил мне двоюродный братец из Поплар-Сити. Сказал, двое парней идут сюда. — Он подмигнул. — Нам платят по два бакса за голову бродяги. У нас в округе прорва дорожных работ. Ну, парни, вперед!

Он взмахнул пистолетом, и Джонни с Сэмом безропотно затопали на другой конец города в тюрьму, оказавшуюся на удивление привлекательным одноэтажным зданием.

Комнатушка возле входа, похоже, служила констеблю кабинетом. Рядом виднелась дверь из металлических прутьев. Констебль отпер ее.

— Располагайтесь, ребята! День клонится к закату, так что пока делать нечего. Утром судья вкатит вам тридцать суток, и за работу. Строить дороги кому-то надо, как-никак. Толстяк, ты что-то сказал?

Не оборачиваясь, Сэм Крэгг кинул через плечо:

— Чтоб тебе жена мышьяку в сидр подсыпала!

Он окинул взглядом помещение. Неплохо для тюрьмы! Свободно разместятся коек двенадцать, а стоят всего пять. Но зато прочные, железные, с матрасами.

В камере уже находились двое — юноша лет двадцати, в дорогом, хотя и не первой свежести костюме, и видавший виды отброс общества.

Юноша привстал и сказал:

— Добро пожаловать в наш отель.

— Здорово, братцы! — вежливо произнес Джонни. — Моя фамилия Флетчер, зовут Джонни, а этого здоровяка зовут Сэм Крэгг.

На лице молодого человека появилось подобие улыбки.

— А я Том Квизенберри.

— Рад познакомиться! — Джонни перевел взгляд на обшарпанного субъекта.

Тот покачал головой и что-то процедил сквозь зубы. Пожав плечами, Джонни подошел к одной из коек и потрогал матрас.

— Неплохо, — одобрил он. — Не так чтоб уж очень, но и не плохо.

Сэм Крэгг бросил все свои сто килограммов на другую койку и буркнул:

— Сойдет. Отдохну-ка я, а то для дорожных работ надо быть в форме.

Джонни Флетчер поморщился:

— Так их и разэдак, эти дорожные работы! — Он обернулся к Тому: — Констебль говорил, бродяг ставят дороги мостить. Не в жилу, должно быть, а? От рассвета до заката?

Том Квизенберри помрачнел:

— Его вот привели всего часа два назад, а я… По-моему, меня не считают бродягой. Я жду суда.

— Ух ты! — воскликнул Джонни. — Ну-ка, подожди, дай догадаюсь. Ты грабанул один из экспрессов на «Юнион Пасифик».