Он отчаянно хотел разговорить капитана, вытянуть у него что-нибудь конкретное, на чем можно строить свои умозаключения. По этой причине он рискнул сказать часть правды, вернее, то, что он считал правдой, ее меньшую часть.

Но капитан, прислонившись к стене с согнутыми руками, ответил только:

– Когда вы кончите?

Это были его последние слова, и Вернадски пришлось ими удовлетвориться. Он закончил работу, к своему удовлетворению, капитан заплатил требуемую сумму наличностью, получил расписку и улетел в блеске корабельной гиперэнергии.

Вернадски в почти невыносимом возбуждении следил за его отлетом. Он быстро направился к своему субэфирному передатчику.

– Я должен быть прав, – говорил он себе. – Должен быть.

***

Патрульный Милт Хокинс услышал вызов в своей одинокой квартире на патрульной станции астероида N72. Он утешался двухдневной щетиной, банкой ледяного пива и проектором фильмов, и постоянное меланхолическое выражение его румяного широкоскулого лица было таким же продуктом одиночества, как деланное оживление в глазах Вернадски.

Патрульный Хокинс увидел эти глаза и обрадовался. Хоть это всего лишь Вернадски, но общество есть общество. Он радостно приветствовал Вернадски, вслушиваясь в его голос и не очень вдумываясь в содержание слов.

И вдруг все веселье из его глаз исчезло, уши по-настоящему вступили в работу, и он сказал:

– Минутку. Минутку. О чем это вы говорите?

– Вы что, не слушали, вы, тупой коп? Я весь выкладываюсь!

– Давайте не все сразу, по частям. Что там насчет силикония?

– Он у этого парня на борту. Называет его домашним животным и кормит жирными камнями.

– Да? Шахтер на астероиде готов подружиться даже с куском сыра, если тот будет ему отвечать.

– Это не просто силиконий. Не один из этих маленьких зверьков в дюйм. Он больше фута в поперечнике. Не понимаете? Не понимаете? А я-то считал, что парень, который здесь живет, должен разбираться в астероидах.

– Ну, ладно. Допустим, вы мне объясните.

– Послушайте, из камней силиконий строит свои ткани, но откуда он берет энергию в таких количествах?

– Не могу вам сказать.

– Непосредственно от… рядом с вами никого нет?

– Нет. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь был.

– Через минуту не будете хотеть. Силиконии получают энергию прямым поглощением гамма-лучей.

– Кто это говорит?

– Парень по имени Уэнделл Эрт. Знаменитый экстратерролог. Больше того, он утверждает, что уши силикония именно для этого предназначены. – Вернадски приставил два пальца к вискам и повертел ими. – Совсем не для телепатии. Они поглощают гамма-излучение на таком уровне, какого не могут достигнуть наши приборы.

– Ну, хорошо. И что из этого? – спросил Хокинс. Но он задумался.

– А вот что. Эрт утверждает, что на астероидах гамма-излучения достаточно только для силикониев размером в один-два дюйма. Мало радиоактивности. А мы видим одного в добрый фут, целых пятнадцать дюймов.

– Ну…

– Значит он с астероида, набитого ураном, с огромным количеством гамма-лучей. Астероид этот должен быть теплым наощупь, и у него такая необычная орбита, что до сих пор его никто не обнаружил. Но, допустим, какой-нибудь парень случайно наткнулся на этот астероид, заметил его температуру и задумался.