За долгие годы службы Алексей твёрдо усвоил лишь одну вещь – наперёд ничего знать никому не дано. Сейчас они вернулись с сыном с гордо поднятой головой, но всё могло круто измениться. Много именитых семей теряли благосклонность государя, а их родословные были древнее, что уж говорить о молодом роде Басмановых.

Сколько ещё продлится их век – один только Бог ведает.

Погружённый в эти тяжёлые думы, он сидел во главе стола, а его сын по правую руку. Фёдор же был менее мрачен – славная победа в нелёгком бою, гордость за отца и довольство собой сопутствовали хорошему расположению духа. Да и самые мрачные мысли не могли испортить вид Басманова-младшего – уж больно тот был хорош собой. Чёрные длинные волосы, бледная кожа, соболиные брови, а из-под них глаза васильковые – все девки вокруг вздыхают по нему. А в бою-то юнец как хорош! Резвый, ловкий, точный – и вместе с тем хитрый и искусный.

Воеводы иной раз говорили Алексею: «А Федька твой с саблей да в седле родился, что ли? Сколько, говоришь, ему от роду? Семнадцать? Ну, Алексей, удалый воин – твой сын, гляди, вскоре и затмит тебя отпрыск-то!»

Едва в коридоре послышались частые торопливые шаги, Алексей поднял свой угрюмый взгляд. В зал вошёл привратник и низко поклонился, едва переступив порог, затем снял шапку и прижал её к своей груди.

– Пётр Иванович Хворостинин прибыл из Рязани с наказами от государя, – доложил привратник, продолжая неловко кланяться.

– Зови его, окаянный, чего уж! – бросил Алексей, сжав кулаки в нетерпении.

Привратник тотчас же метнулся к дверям и скрылся в коридоре. Через несколько мгновений зашёл мужчина. Лицо было будто грубо выточено из цельного камня. До бороды и усов, закрывавших пол-лица, уже успела коснуться седина. Ростом Пётр был чуть ниже Алексея, но так же широк в плечах. Его твёрдая поступь, суровый взгляд, грубая обветренная кожа лица и рук выдавали в нём человека ратного. Гость имел при себе на поясе лишь кинжал полуметра длиной, за который он держался своей грубой рукой. Алексей встал из-за стола и большими шагами вышел навстречу своему ратному другу.

– Рад видеть тебя в доме моём! – радушно произнёс хозяин, обнимая гостя.

Фёдор, едва они встретились с гостем взглядом, плавным жестом пригласил его к столу, тут же посмотрев на холопа, прислуживающего при обеде. Тот тотчас принялся подавать кушанья и питьё. Басманов-младший занял своё место по правую руку от своего отца, гость же сел слева от Алексея.

– Томить не буду, а сразу зачитаю грамоту государеву, – произнёс Пётр, доставая послание, скреплённое царской печатью.

– Послание от великого князя Московского и всея Руси, государя нашего Иоанна Васильевича боярину Алексею Даниловичу Басманову и сыну его Фёдору. Божьей милостью был послан мне верный слуга. Велено было держать осаду, но разбил ты татар и гнал их прочь, за что честь тебе и хвала. О подвигах твоих, о смелости твоей я давно наслышан, Алексей Данилович. Оттого радостнее было слышать мне о сыне твоём Фёдоре. Вижу, в жилах его течёт та же горячая кровь, что и в отце. Благословлён я, пока подле меня род ваш Басмановых. От имени своего и от всего сердца своего дарую тебе, Алексей Данилович, и сыну твоему за доблесть, за службу верную золотых монет. Велю явиться тебе и сыну твоему в Александровскую слободу, ибо нет мне кроме вас утешения в кромешном аду, что учинили мне изменники. Этот змеиный клубок давно надобно изничтожить да вымести с земли нашей святой. Оттого же велю немедля вам с сыном явиться на службу ко мне.