Мариша допивала пиво, и ей было все равно. Муж всегда угрожал и иногда был необоснованно груб, но за все восемь лет супружества этот зловещий для города Тернова авторитет даже ни разу на нее не замахнулся. Понятия ему, видите ли, бабу не позволяют ударить. А иногда так хочется, как у нормальных людей, по роже получить... Вроде – обидно, но свои же люди. Так нет, не бьет...

– Я тебя знаю, – продолжал Яша, выходя на улицу. – Опять наберешься у Пашининых и начнешь по «голубой воде» языком мести! Оторву, блин, когда-нибудь этот язык!

Мариша знала, что не оторвет. Любит.

Мужик с кобелем стоял у крыльца клиники и курил. Яше это понравилось. Он не любил, когда люди махали на него рукой и уходили прочь, не закончив разговор. Собака уже успокоилась.

– Ну, спасибо, брат! – сказал, подходя, Шебанин. – Эти лекари еще полчаса смотрели бы, как меня черепаха пожирает, а потом вызвали бы «Скорую». Или труповозку. Слушай, у меня сегодня небольшие посиделки. Я тебя приглашаю, а?

Мужчина усмехнулся:

– Недосуг. Слушай, где такую кровожадную черепашку взял?

– А!.. – Яша хотел в ярости махнуть, но, вспомнив, что обе руки заняты, дернулся мощным телом. – Прикинь, хотел дома какую-нибудь несчастную зверушку приютить, чисто из человеческого сострадания...

Мариша улыбнулась и икнула, после чего Шебанин поторопился закончить рассказ:

– Короче, хотел собачку купить, но потом про мебель новую вспомнил. А тут черт какой-то подвернулся и говорит – «купи, блин, черепаху». Ты знаешь, она такая несчастная была, типа обиженная на несправедливость. Лапками шевелит, смотрит жалобно... Я и купил. За полста баксов. Сейчас бы мне этого пидорка с рынка увидеть, я бы... Ну, ничего, мне его быстро разыщут. Пойдем, посидим в кабачке?

Мужчина опять качнул головой:

– Не думаю, что это пойдет на пользу твоему реноме.

– Мент, что ли? – спросил Яша. – А мне это фиолетово. Ты мне жизнь спас.

– Нет, не мусор. Ты извини, я на самом деле занят. Я почему остался-то? Не для того, чтобы ты меня отблагодарил. Псу подышать нужно да кусты проинспектировать. И потом, если бы я в беду попал, ты что, не помог бы? А если бы у меня при этом денег на кабак не было? Одним словом, забыли.

Но Яков Шебанин был неумолим. Долги он помнил как чужие, так и свои. И привык их возвращать, чувствуя ответственность, либо забирать, ощущая полную правоту.

– Я тебя все равно найду, – немного расстроившись, что с ним не идут на контакт, заявил он. – И отблагодарю.

В его устах эта фраза прозвучала, как: «Я тебя хоть из-под земли достану и горло перережу».

Хозяин овчарки помедлил и отбросил в сторону сигарету.

– Береги руку, друг. – Щелкнув пальцами, он повернулся к псу: – Рольф, домой.

Алиса, понимая, что намечается разговор, понятливо засобиралась по своим делам – канцелярия, папки, повестки...

– Павел Максимович, вы мзду, часом, не берете?

– Как так?.. – изумился молодой судья.

Антон устало улыбнулся:

– Я вас вижу два месяца. За это время вы предъявили для всеобщего обозрения четыре костюма, за суммарную стоимость которых можно приобрести подержанный «Мерседес». Вот я и спрашиваю.

«Вот нуда...» – прошипел про себя Левенец и выдал еще более глупую фразу:

– Я взяток не беру, Антон Павлович. У меня папа в министерстве работает.

Хохот Струге был подтверждением того, что с объяснениями он поторопился.

– А папа-то откуда деньги берет?! – не унимался Антон. – У него же зарплата такая же, как и у вас! Ну, ладно.