— Эй, мать вашу! — выдохнул он, рефлекторно отдергивая ногу.

Один из малышей соскользнул вниз по веревке и выровнял канистру. За ним спустились оставшиеся двое. Тут Бобби увидел, что они еще младше, чем он думал.

— Эй, — сказал он, — а вы знаете, что это может оказаться настоящая дрянь? Подхватите рак и все такое прочее.

— Полижи собаке жопу, пока кровь не потечет, — посоветовал ему тот, что спустился первым, пока остальные отцепляли «кошку» и сворачивали веревку.

Потом ребятишки потащили канистру за угол контейнера и скрылись из виду.

Он дал себе еще полтора часа. Достаточно времени: у Леона уже начинало бурлить.

По меньшей мере, двадцать готиков картинно позировали в основной комнате — этакое стадо детенышей динозавров: вздрагивают и подпрыгивают гребни залаченных волос. Большинство приближалось к готическому идеалу: высокие, сухощавые, мускулистые, но с оттенком мрачной неудовлетворенности, — молодые атлеты на ранних стадиях чахоточного увядания. Кладбищенская бледность была обязательной, а волосы готиков были по определению черными. Бобби знал, что тех немногих, кто не смог исказить свое тело так, чтобы вписаться в канон субкультуры, лучше избегать: невысокий готик — неприятности, толстый готик убийство.

Сейчас он смотрел, как они извиваются и поблескивают у Леона единым составным существом, скользкой трехмерной головоломкой с рваной поверхностью из черной кожи и стальных шипов. Почти идентичные лица, черты которых смоделированы в соответствии с древними архетипами, вытащенными из какого-то видеоархива. Бобби выбрал особо искусственного дьякона, чей гребень покачивался, как брачный танец ночной ящерицы.

— Брат, — начал Бобби, будучи не совсем уверенным, встречал ли он этого парня раньше.

— Мой человек, — лениво отозвался дьякон, его левая щека была оттянута смоляной жвачкой. — Это Счет, бэби. — Как бы в сторону, своей девушке. — Прерывание на Счет Ноль. — Длинная бледная рука со свежими струпьями на тыльной стороне ладони погладила округлый задок под черной юбкой. — Счет, это моя мочалка.

Готическая девица поглядела на Бобби с умеренным интересом, но безо всякой вспышки человеческого узнавания, как будто перед ней возникла реклама продукта, о котором она слышала, но вовсе не собиралась покупать.

Бобби оглядел толпу. Множество пустых лиц, но ни одного знакомого. И никакого Дважды-в-День.

— Слушай, — Бобби доверительно понизил голос, — это, знаешь, в общем-то, не так уж срочно, но я ищу одного близкого друга, делового друга… — готик на это глубокомысленно качнул гребнем. — Проходит как Дважды-в-День… — Бобби помедлил. Готик отрешенно жевал свою смолу. Девица явно скучала, ей было неспокойно. — Толкач, — добавил он, поднимая брови, — черный толкач.

— Дважды-в-День, — промычал готик. — Конечно. Дважды-в-День. Правильно, бэби? — девица вскинула голову и отвела взгляд.

— Ты его знаешь?

— Конечно.

— Он сегодня здесь?

— Нет, — бессмысленно улыбнулся готик.

Бобби открыл было рот, закрыл его и заставил себя кивнуть.

— Спасибо, брат.

— Все, что угодно, для моего человека, — механически отозвался готик.

Еще час, и все на том же самом месте.