— Как дела? — спросил Сатклифф по связи.

— Прекрасно, — отозвался Тернер, касаясь микрофона.

— Тут скучновато, — сказал Сатклифф.

— Комптон, — окликнул Тернер, — Сатклиффу нужна твоя помощь — следить за периметром. И твоя тоже, Линч.

— Вот так всегда, — донесся из темноты голос Линча, — только я настроился посмотреть спектакль…

Рука Тернера легла на рукоять «смит-и-вессона» под отогнутой полой парки.

— Пошевеливайся, Линч.

Если Линч — подсадка Конни, он пожелает остаться здесь. Или в бункере.

— А пошел ты! — взвился Линч. — Никого там нет, и ты это знаешь. Если не хочешь видеть меня здесь, пойду внутрь — присмотрю за Рамиресом…

— Хорошо, — сказал Тернер и, вытащив пистолет, вдавил клавишу, которая активировала ксенон-проектор.

Первая вспышка полуденно-яркого ксенонового луча выхватила из темноты искривленную сагуарию — серым мехом ощетинились в безжалостном свете колючки. Вторая — нашла шипастый череп на пряжке ремня, поймала его в пятно резкого света. Выстрел и взрыв пули, разорвавшейся от удара, слились в один звук, ударная волна покатилась как гром — невидимыми, расширяющимися кругами над темной плоской землей.

В первые несколько секунд после взрыва не было слышно ни единого звука, даже летучие мыши и жучки смолкли, выжидая. Уэббер упала в кусты, и почему-то Тернер чувствовал, что она здесь, знал, что пистолет уже у нее в руках — в этих умелых коричневых руках, нацелен ровно, не дрожит и в любую секунду готов выплюнуть смерть. Он понятия не имел, где сейчас Комптон. Тут в клипсе передатчика, процарапавшись сквозь черепную кость, раздался голос Сатклиффа:

— Тернер, что это было?

Света звезд было теперь достаточно, чтобы различить силуэт Уэббер.

Женщина скорчилась за камнем, дуло пистолета смотрит ему в лицо, локти уперты в колени.

— Он был подсадкой Конроя, — сказал Тернер, опуская «смит-и-вессон».

— Боже милосердный, — выдохнула она. — Я, я подсадка Конроя.

— У него была внешняя связь. Я такое уже видел.

Пришлось повторить ей это дважды. В голове — голос Сатклиффа, затем Рамиреса:

— Мы засекли ваш транспорт. Восемьдесят единиц, приближается… В остальном, похоже, все чисто. В двадцати единицах на юго-юго-восток — малый дирижабль. Джейлин говорит, это беспилотный грузовик, идет точно по расписанию. Больше ничего. Чего это Сат орет, будто его насилуют? Натан говорит, он слышал выстрел. — Рамирес был подключен к матрице и большая часть его сенсориума была занята информацией, поступающей с деки «Маас-Неотек». — Натан готов слить первый пакет….

Тернер и сам теперь слышал, как снижается реактивный самолет, заходя на посадку на шоссе. Уэббер, выпрямившись во весь рост, шла к нему с пушкой в руке. Сатклифф раз за разом задавал все тот же вопрос. Тернер поднял руку, чтобы коснуться горлового микрофона:

— Это был Линч. Он мертв. Самолет прибыл. Вот он.

И тут реактивник оказался прямо над ними. Черная тень. Невероятно низко. С погашенными огнями. Тормозит — вспышки из сопел; пилота-человека при такой посадке убило бы перегрузкой. Потом — жуткий скрип: телескопическая посадочная рама из углеродного волокна гасит удар о землю.

Тернер смог различить зеленоватый отсвет приборной доски в пластиковой кривизне кабины.