Наконец, я сумел выгнать кошку, но, стоило мне отвернуться, как она снова улеглась в чемодан.

— Фыра, твою мать, пойми, я всё равно тебя не возьму с собой, — прошипел я, чувствуя, как меняется моё зрение.

Вытащив рысь из чемодана, я потащил её к двери. Она упиралась всеми четырьмя лапами, а когда я подтащил её к двери, завыла и принялась заваливаться на бок, закатывая глаза.

— Женя, ну, неужели ничего нельзя сделать? Может быть, ты получишь разрешение? Попроси Медведева, чтобы тебе сделали исключение, — Маша смотрела на меня с вселенской жалостью в глазах.

Кошка же, почувствовав слабину в своей защитнице, завыла ещё горестней.

— Ваше сиятельство, — в комнату ворвались Тихон и Игнат. — Что происходит? Чего это Фырочка так страдает? Словно плачет бедная. Фырочка, что с тобой? У тебя что-то болит? — запричитал Тихон, кинувшись хлопотать вокруг изображающей обморок рысь.

Я же прекрасно чувствовал Фыру. У нас с ней было очень прочная связь. И особого переживания не отметил. Это не дурное предчувствие заставляло кошку комедию здесь ломать, а просто нежелание оставаться здесь без меня.

— Фыра, хватит прикидываться, — я скрестил руки на груди. — Там, куда мы едем будет четвёртый уровень. Четвёртый! Ты что уж забыла, как от одной единственной твари четвёртого уровня по углам щемилась? И это при условии, что тварь была всё-таки явно не в форме. Потому что провела двое суток на нулевом уровне. Ты где собираешься там прятаться, а? В месте, где везде будет этот самый четвертый уровень?

Фыра приподняла голову, приоткрыла один глаз, увидела, что все смотрят на меня осуждающе, и издала вопль, больше похожий на агонию. Ещё лапой задней пару раз дёрнула. Ну, артистка.

— И что, ваше сиятельство, совсем ничего нельзя сделать? — тихо спросил Игнат. — Ну, не может быть, чтобы не было никаких специальных разрешений.

— Так, хоть ты не начинай. А, вообще, бери эту умирающую и тащи на кухню, чтобы заедала стресс и обиду, — отчеканил я. За что получил очередную порцию негодования. Ну, нормально, теперь я ещё тиран и деспот, не иначе.

— Ваше сиятельство, ну пожалейте сиротинушку, — начал просить Тихон.

— Тихон, лучше помолчи. Не надо её обнадёживать. Правила единые для всех, и не я их придумал. — Я покачал головой и опустился на колени перед кошкой. — Фыра, я обещаю, что, если у нас случится самая скучная практика за всю историю их существования, то я специально выйду за периметр тамошнего форта и добуду редкую тварь. И всё это для того, чтобы привезти тебе вкусный и редкий макр.

Фыра подняла голову и вяло махнула своим коротким хвостом.

— Я чувствую, что твои слова заинтересовали эту девушку, — усмехнулась Маша.

— Хорошо, я убью две редкие твари и отдам тебе макры, если ты сейчас встанешь, перестанешь демонстративно страдать и пойдёшь за Игнатом, который тебе пару белок выделит.

Фыра тяжело поднялась, села и скорбно фыркнула.

— Так, ладно, — я протёр лицо ладонью. — Три редкие вкуснющие макра. Но, это последняя цена.

Фыра вскочила на лапы и подбежала ко мне. Заглянула в глаза, долго смотрела, затем, убедившись, что я не собираюсь её обманывать, кивнула лобастой головой и подбежала к Игнату. Не дождавшись от него никаких действий, рысь рыкнула, схватила его зубами за полу куртки, которую он не успел снять, зайдя в дом, и потянула к выходу. Егерь посмотрел на меня.

— Иди, выдели этой вымогательнице двух белок. — Я махнул рукой и повернулся к своему чемодану. — Так, кто-нибудь мне скажет, на чём я остановился?

И тут ко мне подошёл Тихон.

— Ваше сиятельство, а что это вы сами чемодан собираете? Да и её сиятельство тоже? — спросил он, поднимая на меня свои выцветшие глаза.