– Если мы не можем справится с их флагманом – можем по крайней мере держаться от него по дальше. Наша тяговооруженность выше. – отметил один из офицеров, выведя рядом с проекциями кораблей их характеристики. По всему выходило что он прав. Наш фрегат, ну или легкий крейсер смотря как смотреть, мог поддерживать до двухсот тридцати километров в час. Противник на форсаже – двести пять, и это был их абсолютный потолок. Так что мы медленно, но верно, отрывались. Но медленно.

– Он слишком самоуверенно идут на перехват, по прямой. – проговорил я, глядя на траекторию врага. – Прощупаем их «абсолютную» броню. По моей команде, огонь!

– Они пытаются выйти на связь. – сообщил адъютант.

– Передай что мы не имеем дело с язычниками и еретиками. – ответил я. – Три, два… огонь!

Вереница огней, со скоростью полтора километра в секунду, мелькнула, между нами, но враги даже не думали уклоняться. Головной крейсер просто принял их на щиты, и продолжил путь дальше, как ни в чем не бывало. На такой дистанции даже фантазировать об атаке конструктами было глупо, но что то мне подсказывало что они исчезнут так же бесследно, как и снаряды.

Был правда в этом и один крохотный плюс – Огайо по нам тоже не стрелял. Вообще. Была пара попыток, но изнутри снаряды тоже не выходили. Почему было не сделать как я – вешать щит только между залпами, было совершенно непонятно. Возможно – особенность техники или логики Паладина?

– Есть какие то свидетельства, как этот ходячий бабл побеждал в дуэлях во имя папы? – спросил я у супруги, но она лишь покачала головой. – Ладно, в таком случае уходим на северо восток. Пусть погоняются за нами. Разрываем дистанцию!

– Включить форсаж? – уточнил офицер, и я ненадолго задумался.

– Нет. Отмена последнего приказа, идем в зону. – сказал я, и по лицам офицеров легко читалось что многие из них считают меня идиотом, или просто психом. – Ничего с нами не будет, господа. По крайней мере первые две сотни километров. Верьте в меня.

– Как прикажите. – почти хором ответили господа офицеры, хоть в лицах изменились и не сильно.

– Ты уверен, что справишься? – уточнила Мария. – После возвращения из зоны ты едва стоял на ногах, а это было совсем недавно.

– А вы мне поможете. Но не сейчас. – усмехнувшись ответил я. – Пока у нас есть полтора часа отдыха.

Мостик крейсера Руссо.

– Господин, они свернули к Тунгусской зоне. – обеспокоенно сообщил Генриху один из верных офицеров. – Это безумие.

– Святой престол защитит нас. – ничуть ен смущаясь ответил паладин. – Следуйте за ними. Рано или поздно у них кончатся снаряды, и тогда мы возьмем их голыми руками.

– Ангелина, на счет один, Мария на счет два, я на счет три, поехали. И раз два три, раз два три! – словно учитель танцев командовал я, запуская волну пресса и контролируя супруг. Полчаса назад это было «раз два», а на протяжении получаса до этого я справлялся сам.

Наверное, со стороны это казалось диким, но сказать об этом никто не решался. Тем более что оно работало. Конструкты один за другим ломали волны диссонанса, идущие из центра зоны, втягивая корабль в воздушные ямы, но Гнев шел, ровно гудя двигателями и пожирая километр за километром.

А позади на двигался все уменьшающийся флот противника. В самом начале их было пятнадцать, включая три капитальных корабля. Сейчас остался один. Прущий за нами на форсаже крейсер Руссо несколько раз замедлялся, и мы легко могли бы оторваться и скрыться за горизонтом, но мне пришла в голову другая мысль. Тем более что от остальных преследователей мы избавились.

В самом начале, когда мы еще не дошли до зоны, несколько фрегатов и корветов в край обнаглели и пошли на перехват.