Хотя подниматься – слишком громкое слово. Даже подав на оставшиеся турбины максимум доступной мне энергии, я не сумел выдать достаточно мощности, чтобы поднять судно выше сотни метров. Хотя и этой высоты нам вполне хватило бы, чтобы разбиться в лепешку, в случае если мы перевернемся или откажет еще хоть пара движков.

Безотказный, под управлением Николая и командованием Строгонова, шел чуть впереди нас, в зоне видимости, и я с недовольством понял, что наш кораблик в скоротечном бою тоже потрепало. По крайней мере один из двигателей искрил, и из него валил черный дым, но хоть маневровые оставались целы.

Путь, который даже на машине занял бы не больше пары часов, на поврежденных судах занял почти три, и когда под нами проплывали первые пригороды, солнце уже клонилось к закату. Сопровождающие катера тут же ушли вперед. К счастью, о нашем появлении уже знали.

– Неопознанный корабль, говорит порт Тбилиси. Вы находитесь в охраняемом воздушном пространстве. Немедленно представьтесь, или будете уничтожены. – донеслось до нас сообщение, транслируемое по нескольким каналам одновременно.

– Говорит барон Арилахский, это трофейное судно, пока не получившее код в рамках империи. – представлялся я. – У нас есть сопроводительный лист от капитана пограничной стражи Вахтанга Надзбела. Корабль сильно поврежден. Просим разрешение на посадку в ремонтных доках.

– Посадку в доках не разрешаю. Проследуйте по воздушному коридору до карантинной зоны. – безапелляционно заявил диспетчер.

– Мы там просто рухнем, и повредим при этом как покрытие, так и корабль. – заметил я. – Для вашей же пользы, вышлите хоть буксиры для нормальной посадки.

– Принято к сведению, буксиры будут через минуту. – ответил диспетчер, отключившись. Обманул, хоть и не сильно. Примерно через пять минут к нам приблизилось шесть быстро приближающихся точек. Скорость у нас была небольшая, так что магнитные ловушки без проблем зацепили корпус, а потом судно тряхнуло.

– Аккуратней, не голубцы с дерьмом везете! – возмущенно проговорил Погоняйло, но ответом ему была лишь ругань на грузинском языке, да смех. Я забеспокоился, решив, что с таким отношением мы скорее разобьемся. Но сотрудники порта оказались на удивление компетентны.

Крошечные кораблики с непомерно большими для их размеров маршевыми двигателями спокойно отбуксировали нас на бетонную площадку. Но не бросили, а зависли в воздухе, дожидаясь пока выехавшие из незаметных с высоты люков, манипуляторы подхватят нас, надежно зафиксировав. Корабль содрогнулся, когда стальные лапы ухватили судно, и стало понятно, что все, больше мы никуда не полетим.

– Благодарю за посадку. – сказал я, на что мне ответили в том же весело беззаботном духе, но что именно я не смог разобрать из за многоголосия и помех.

– Ладно… надо встретиться с начальником порта, выяснить детали, и разместить Безотказный в ремонтных доках. – задумчиво проговорил я, выбираясь из капитанского кресла. – Как бы нас тут не ободрали до нитки.

– Мне кажется, об этом уже поздно беспокоиться. – меланхолично заявил Погоняйло. – Но я все равно доволен. Не надеялся даже подняться в небо, а вместо этого – не только вновь почувствовал вкус битвы, но даже трофей получили.

– Это еще спорный вопрос, надо будет встретиться с местным наместником. – нахмурившись ответил я. – К слову, разве правила флота не однозначны?

– Корабль – это большие деньги. – наставительно заметил Погоняйло.