– Ладно, я тебе жизнь спас, а остальное меня не касается. – сказал я, поднимаясь. – Откидывайся на подушку. Придется поработать с тобой ещё немного, и потом контролировать восстановление на протяжении пары недель. Но ты уже выжил и это хорошо.

– Прости, я тебе уже дважды обязан жизнью, и сделаю все чтобы вернуть этот долг. – ответил, хмурясь, Багратион. – Но ты спрашиваешь о чужих тайнах, над которыми я не имею власти. Деньги, сведения, оружие, даже люди – все что в моих силах. Проси, что нужно. Но не заставляй меня нарушать слово.

– Я не скромный, попрошу так что ты взвоешь. – усмехнулся я. – А пока ложись, я скажу, когда тебе можно будет спокойно подниматься с кровати.

Дворец Багратионов в Тифлисе, два часа спустя.

– Когда это было? – спросил Константин у своего учителя и наставника, который сопровождал его всю жизнь.

– Около часа назад она погрузилась с чемоданами на корабль и убыла в сторону османской империи. На судне дипломатическая неприкосновенность, так что мы не смогли его остановить. – виновато проговорил Магомет.

– Значит мой юный кровный брат все же был прав. Орден. – вздохнул Константин, откинувшись на подушку и прикрыв глаза. Как бы он не храбрился, в теле все еще чувствовалась слабость.

– Мы должны доложить о происходящем вашему отцу. – сказал Магомет.

– Нет… вернее да, но не обо всем. – решил Константин. – Записи из спальни Александра стереть. Все до единой. И больше над ним наблюдения не проводить. Мы и так знаем и видели слишком много. Когда он станет императором, за один намек на то, что мы знаем его тайны, нас казнят.

– Вы имеете ввиду «если он станет»? – на всякий случай уточнил Магомет.

– Когда. – жестко проговорил Константин. – Может я не так хитер, как мой отец, но у меня перед царевичем долг. И я его отдам сполна.

Петроград. Летний императорский дворец. Кабинет императора.

– Разрешите, ваше величество? – склонившись спросил Долгорукий. Князь уже и забыл, когда в последний раз разговаривал с зятем как старший с младшим. Да и Петра… что то в нем надломилось. Изменилось с окончания турнира.

– Заходи. – приказал Петр. – У тебя есть сведения о заговорщиках в первом дворянском собрании, ведь так?

– Ваше императорское величество, есть слухи, но…– пробормотал Долгорукий.

– Слухи? Я под твою руку половину тайного управления передал, а ты мне о слухах докладываешь? – рявкнул император, и старки склонился, не поднимая головы. – Твой сын бы справился лучше. Они с Мирославом меня прикрыли от бомбистов, да только Суворов уже в строю и на фронте, а Илларион отлеживается…

– Он был тяжело ранен, ваше величество, и ранения все еще дают о себе знать. – нахмурившись ответил Василий Михайлович. – Возможно Суворов пострадал не так сильно, или соврал о тяжести своих ран.

– Я своими глазами видел во что его превратила бомба, так что твоему сыну досталось куда меньше, чем ему. – раздраженно фыркнул император. – Как же мне не хватает сообразительных и верных людей… что с щенком? Почему его до сих пор не поймали?

– Мы не знаем, ваше величество. Оперативники выследили его, и даже попытались задержать, но он словно сквозь землю провалился. – ответил шеф жандармерии, недоуменно разведя руки в стороны. – После того как мы начали проверять круг его знакомых среди дворян и бояр Петрограда – он затаился. Но за прошедшие три дня его видели, как минимум на паре приемов. При этом – в разных точках города одновременно.

– Потрясающая некомпетентность.