Возвращаться ни соло нахлебавшись под насмешливые взоры дедов мне показалось неправильным, но и толпиться здесь – бесполезно. Оглядевшись, я подозвал Леху, и тут же выяснил что есть еще одно место, которое подходило под нашу задачу – полигон для отработки боевого взаимодействия.

– За мной, бегом. Марш. – скомандовал я, и под удивленными взглядами других курсов мы свернули с асфальтовой дорожки на боковую, которая вскоре стала грунтовой. Бежать стало тяжелей, особенно когда тропа пошла в горку. Но зато тело начало работать все, загрузив и голову, и даже плечи. А когда, пробежав около трешки мы пошли на второй круг, мне в глаза бросилась странная шевелящаяся коряга со знакомой аурой.

– Шебутнов, продолжать движение. Догоню. – приказал я, сам сойдя с проторенной дорожки чуть в лес. Несколько человек повторило мои действия, наверное, решив, что я собираюсь отлить. Так что пришлось выждать пока они вернуться к убегающей колонне, и только после этого коряга поднялась с земли и сбросила капюшон.

– И как ты меня углядел? – спросил Василий, присев так, чтобы его было не видно с дороги. – Как оно, Сашка, твое ничего?

Глава 11

– Как устроился? – поинтересовался денщик, убедившись, что остальные ушли.

– Как видишь, среди худших. – усмехнувшись ответил я, стараясь не оборачиваться на дорогу. – Засунули в самую жопу, непонятно за что.

– Как ты выражаешься, твое сиятельство. Будто сапожник из черных. – покачал головой Василий, пряча улыбку. –  Есть догадки с чего так? Парни с тобой вроде нормальные, все добровольно на пробежку вышли.

– Да тут все через одно место. – ответил я, едва сдержав ругательство. – Почему мы здесь встречаемся, а не на занятиях? Не смогли устроить?

– Всего два дня прошло, так что нет. К тому же один из сослуживцев, оставшихся в училище, посоветовал мне пока не светиться. – сказал денщик. – Меньшиковы раньше пользовались большой поддержкой со стороны императрицы, и сейчас у них хватает проблем, так что они бдят пуще прежнего. Чужих не пускают.

– И что ты собираешься делать? – удивленно спросил я. – Сидеть в лесу?

– Не вижу в этом ничего дурного. – усмехнулся Василий. – Свежий воздух, птички, опять же…

– Ты вроде говорил, что сам из Суворовского. – заметил я, переключившись на другую тему. – Мы будто в развалинах живем, даже двери нет. Препод – алкаш жуткий и один на все предметы. Тут всегда такие проблемы были?

– Я из военных. – немного помявшись ответил Василий. – Так что понятия не имею как в черных группах. У нас всегда считали, что в туф попадают только тупые, уроды и фигляры. Дети крепостных и преступников. А те, кто попал случайно – быстро переводятся в лучшие группы.

– А были поводы так считать? – поинтересовался я.

– Конечно. Мне было не до того, чтобы по сторонам глазеть, но экзамены все на свое место расставляют. Если на первом еще переводы частые, да и соперники в поединках хороши, то уже на втором – пара человек, не больше. Ну а к концу года разрыв такой что о туфе можно и не вспоминать вовсе. – отмахнулся денщик. – Тяжелые, но мягкие, одно слово – туф. Вроде и не песок, но и не камень.

– А если я тебе скажу, что их специально в такое положение поставили. – прищурившись спросил я.

– Зачем? – нахмурившись проговорил Василий. – Да и с чего вдруг?

– Смотри сам – здание старое, сквозняки и плесень, гигиену поддерживать тяжело. Душ один на этаж, и это при интенсивных тренировках.