– Вот как? И с чего же? – с деланным удивлением спросил дознаватель.

– Ну как. Столько нарушений устава и законов, как в училище я в жизни своей не встречал. Людей травят, людей убивают чуть ли не пачками. Уверен, вы в первую очередь с жандармерией эти случаи расследуете. – продолжил я, переходя в атаку. – Не может быть, чтобы человек на вашей должности столь важные дела пропускал.

– Не пропускаю, и наиживейшим образом участвую. – согласился Сергей. – Да только сегодня мы не обо мне говорить будем, а о вас.

– Обо мне? Разве это стоит вашего внимания? А как же следствие отравления студентов и поварихи, уже разобрались? Что следователи из полиции говорят? – все так же улыбаясь спросил я, и щека дознавателя едва заметно дернулась. – Если угодно, я вам с превеликим удовольствием помогу. Есть у меня подозреваемый, кто мог еду отравить.

– Вот как? И кто же? – спросил откинувшись на спинку стула Сергей.

– Так та повариха и отравила. – ответил я, разведя руки в стороны. – А потом…

– Хватит. Я услышал все, что должен был по этому вопросу. Но перейдем к более насущным. Согласно показаниям поварих на них напала группа студентов, утверждают, что именно вы стояли за нападением. И ваш приятель это подтвердил. – проговорил дознаватель. – По большому счету это даже не дело училища, я должен сразу передать вас жандармам вместе с показаниями всех сторон. Нападение с применением оружия, разбой, нанесение тяжкого вреда здоровью – все это тянет на пятнадцать лет каторги. Вы, кадет, выйдите в тридцать, если вообще выйдите.

– Кошмар! – воскликнул я, расширив глаза и прикрыв ладонью рот в притворном ужасе. – Как же так?

– Что вас удивляет, кадет? – не повелся на мой цирк дознаватель.

– Ваши жуткие и голословные обвинения. Ведь вот в чем дело… понимаете – но я ни на кого не нападал и тяжкого вреда никому не нанес. – искренне ответил я.

– И как же все было, по вашему мнению? – нахмурившись спросил Сергей.

– Как? О чем вы? – улыбнувшись вернул я вопрос.

– Вы не помогаете. Будете ерничать, я вполне на законных основаниях посчитаю это помехой следствию и правосудию. В результате это станет отягощающим обстоятельством к вашему приговору. – тут же успокоившись сказал дознаватель. – Что произошло вчера вечером?

– А утро уже настало или нет? – в задумчивости посмотрел я по сторонам. В допросной окон, естественно, не было. – А то даже не знаю, сколько прошло времени с того момента как на меня безосновательно напало десять вооруженных дубинами людей с явным намерением меня покалечить.

– Безосновательно? Вот как? – усмехнулся следователь. – А у меня есть показания шести свидетелей, не доверять которым у меня нет никакого повода, в том что вы начали избивать одного из дежурных.

– Одна крохотная поправка, я начал защищаться от дежурных, которые пытались, но не смогли, нанести мне тяжкие телесные повреждения. И не я напал на них, а они на меня. В начале двое, а затем и остальной десяток. – проговорил я, тщательно отслеживая реакцию дознавателя. Удивительно, но считать я его не мог.

– Один на десятерых! – восхищенно поцокал языком Сергей. – Звучит как настоящий подвиг.

– Да, звучит и в самом деле эпично. – с усмешкой ответил я. – Вот только было темно, и они больше мешали друг другу чем меня били.

– Но вы конечно же их победили? – едко улыбнувшись спросил дознаватель.

– Не могу знать, я защищался, и думал только о том, чтобы избежать вреда. – абсолютно честно ответил я.

– Вот как это у вас получается, вы думали, как бы не нанести повреждений, но вот вы, с парой синяков на теле, а шестеро из дежурных в медчасти с ушибами костей и одним переломом.