— Ну, у тебя и расценки! Это ведь почти столько же, что и за всю работу!

— Естественно, — откликнулась я, не моргнув глазом. — Понравиться свекрови — более сложная работа, чем всё остальное вместе взятое. Но если заплатишь, результат гарантирую.

На следующий же день после нашего приезда во дворце давался бал в честь его величества короля Боливера Третьего Эсталийского. Мы с 'супругом', разумеется, были в числе приглашённых. Именно здесь мы рассчитывали начать обзаводиться знакомствами, а также по мере возможности выяснить, что же происходит во дворце. В течение дня мы успели лишь шапочно познакомиться кое с кем из гостей.

Именно на балу мы были впервые представлены хозяину дома. Герцог Кальво оказался крупным мужчиной лет пятидесяти, с широким подбородком и выдающимися скулами, почти совсем седым. Судя по внешнему виду и манере держать себя, человеком он был решительным, мало оглядывающимся на мнение окружающих и не слишком общительным. Однако сейчас обстоятельства вынуждали его отойти от некоторых своих привычек, и это явно вызывало в нём раздражение.

Тем не менее, вымещать оное на гостях герцог не спешил. После того, как нас с Арманом представил церемониймейстер, Кальво легонько склонил голову — как того требовал этикет, учитывая его высокий статус.

— А, граф! — Голос звучал ворчливо, но это была скорее манера говорить, нежели проявление неуважения к гостям. — Рад вас видеть. Надеюсь, вы хорошо устроились?

— О да! Благодарю вас, ваше сиятельство, всё просто прекрасно! — заверил Арман.

— А вы графиня? Надеюсь, вам у нас нравится?

Жёсткие серые глаза, обрамлённые глубокими морщинами, впились в моё лицо. Я скромно улыбнулась.

— О да, ваше сиятельство, всё просто восхитительно! У вас удивительный дворец, и мне так понравилась музыкальная шкатулка! У вашей дочери, должно быть, изумительный вкус.

— Да, она у меня увлекается всякой ерундой, — не без удовольствия подтвердил герцог.

Несмотря на сомнительное содержание такого отзыва, дочерью он явно гордился. Даже его лицо стало на время менее суровым.

— Ой! — вдруг недопустимо громко воскликнула я, схватившись рукой за сердце. Герцог нахмурился, а 'супруг' был, кажется, готов меня придушить. — Не может быть! Ваше сиятельство, умоляю, развейте мои сомнения: неужели это — Фраско Кинтана?

Я указала на возвышавшуюся по правую руку от нас скульптуру девушки, держащей кувшин.

— Да, это его работа, — не без удивления подтвердил Кальво. — Хотя она не значится в большинстве каталогов. — Вы что же, так хорошо разбираетесь в скульптуре?

Ну, в большинстве каталогов она, может быть, и не значится. Зато в любом досье на герцога Кальво непременно будет упомянуто, что его сиятельство обожает скульптуру, в особенности творения рук Фраско Кинтаны, каковых в его дворце насчитывается двенадцать штук. Отыскать их описание совсем не сложно.

— Да, ваше сиятельство, это моя слабость. — Я улыбнулась, скромно опуская глаза, будто смущаясь от такого признания. — А уж работы Кинтаны! Воистину этого человека наградила талантом сама богиня творчества!

— Несомненно, — подтвердил герцог, теперь приглядывавшийся ко мне куда более доброжелательно.

— Вы только обратите внимание, какая точная работа, какое уважение к деталям! — продолжала ворковать я. — Несмотря на то, что эта лента, казалось бы, присутствует в композиции с исключительно орнаментальной целью, она прекрасно дополняет образ, работая на выражение индивидуального характера!

Герцог согласно покивал, продолжая присматриваться ко мне с возрастающим интересом.