Распорядившись, чтобы он держал меня в курсе, я отключил связь.

— Ну что, — спросила Алиса, — опасность миновала?

— Миновала, — кивнул я и сбросил скорость до семидесяти там, где можно было ехать быстрее на десять километров в час. Через пятнадцать минут мы выбрались на извилистую дорогу. Она приведет нас на окраину Роли, где ждут представители прокуратуры, чтобы снять с Алисы показания под присягой.

Небо сплошь затянули дождевые облака, а окружающий пейзаж оставался здесь неизменным, должно быть, уже десятки лет: фермерские бунгало, какие-то покосившиеся хижины, домики на колесах и повсюду — старые автомобили, которые, казалось, уже давно не трогались с места, но были, вероятно, еще на ходу, если хозяева не забывали хоть иногда ими заниматься. Автозаправка, предлагавшая сорт топлива, о котором я никогда прежде не слышал. Дворняги, лениво клацавшие зубами на вьющихся вокруг мух. Женщины в тесно обтягивающих джинсах, суетившиеся с выводками детишек. Мужчины с опухшими от пива лицами и раздутыми животами сидели на террасах, ожидая неизвестно чего. Как правило, все они сразу начинали пялиться на нашу машину, в которой сидели люди, не часто заглядывавшие в подобные районы, — джентльмен за рулем в белой сорочке под темно-синим костюмом и его спутница с прической деловой женщины.

Потом мы миновали обитаемые места, и дорога снова повела нас между бескрайними полями. Мне бросились в глаза кусты хлопчатника, коробочки на которых уже хрустели, должно быть, от спелости, как воздушная кукуруза, и я подумал, что эти земли покрывали точно такие же плантации и 150 лет назад. Гражданская война и люди, ради которых она велась, неизменно приходили на память любому, кто оказывался в этих южных краях.

Мой телефон снова ожил, и я ответил на вызов.

— Эйб? — В голосе моего протеже звучала тревога.

Мышцы невольно напряглись, когда я спросил:

— Он свернул с шоссе?

Меня это, впрочем, уже не слишком волновало. Мы оторвались от преследователя более получаса назад, и убийца находился от нас не ближе шестидесяти километров.

— Нет, он по-прежнему следует за подставной машиной. Но только что случилось нечто необычное. Он позвонил по своему мобильному. А закончив разговор, повел себя странно. Начал вытирать себе лицо. Мы подобрались поближе, чтобы рассмотреть его. Казалось, он плакал.

У меня участился пульс, когда я начал обдумывать вероятные причины такого поведения. В конце концов я нашел ему самое разумное, но вместе с тем и самое тревожное объяснение. Что, если наемник догадался, что мы применим «подсадную утку», и пустил в ход свою собственную? Нашел кого-то, кто внешне напоминал его — в точности как тот «эльф», что сидел в нашей подменной машине, издали походил на меня, — и заставил преследовать нас? А телефонный разговор, за которым наблюдал мой помощник, происходил между водителем и настоящим преступником, взявшим скорее всего в заложники жену или детей этого человека.

Но в таком случае реальный киллер мог находиться сейчас где угодно и…

Белая молния, казалось, метнулась в нашу сторону, когда слева из-за полуразвалившейся заброшенной бензоколонки на шоссе стремительно выскочил фордовский пикап. Грузовичок, оборудованный спереди крепким «кенгурятником», врезался в мою машину со стороны водителя, аккуратно пропихнул ее через рядок чахлых кустов, обрамлявших дорогу, и столкнул в овраг. Алиса завизжала, а я не смог сдержать стона от боли и услышал только, как мой протеже вызывает меня, когда и мобильный телефон, и наушник с микрофоном отлетели куда-то в сторону под ударом раскрывшейся подушки безопасности.

Мы грохнулись с полутораметровой высоты, и наша машина преспокойно замерла на влажном и грязноватом берегу почти пересохшей речушки.