— Я хочу позвонить Аманде.

— Конечно. Только ни слова о том, где мы находимся.

Он достал безопасный мобильник, я объяснил некоторые нюансы обращения с ним, и Райан набрал номер. Дозвонился он мгновенно и с ледяным спокойствием стал расспрашивать, как прошло путешествие дочери. Потом объяснил, что у них в доме возникла небольшая проблема. Но что бы она ни услышала в новостях, никто не пострадал.

— «Небольшая проблема!» — повторила Мари и цинично расхохоталась. — Вероятно, те же слова произнес капитан «Титаника».

Затем молодая женщина открыла свою большую сумку, висевшую у нее на плече, и стала перебирать какие-то черно-белые фотографии.

«Очень хорошо, — подумал я. — Займи себя хоть чем-нибудь. Считай коров по обочинам. Высматривай машины с номерами из других штатов…»

Райан передал телефон жене. Та тоже описала приемной дочери события у них в доме как недоразумение, хотя ей было заметно труднее говорить бодрым тоном. Потом она выслушивала вопросы девочки и отвечала на них:

— Этого я не знаю, милая. Но мы все выясним. Мистер Корт… То есть агент Корт во всем разберется…

Она снова замолчала, слушая Аманду. Их разговор превратился в бессмысленную сейчас болтовню о школьных делах девочки, общих знакомых и катании на лыжах в горах, куда они собирались отправиться на Рождество.

Я опять резко и быстро свернул в сторону. Взгляд в зеркало заднего вида — за нами никто не последовал. Но от меня не укрылось и то, как поморщилась Мари, словно ее беспокоила рана, полученная при нашем бегстве. Затем я вспомнил о бинте у нее на руке. Она закатала рукав и осмотрела его.

— С вами все в порядке, Мари?

— Просто ушибла руку на прошлой неделе.

— Сильно? — поинтересовался я. В моем голосе прозвучало и сочувствие, но спросил я главным образом затем, чтобы знать, не повлияет ли повреждение на выполнение моего задания. «Дознаватели», как настоящие хищники, в первую очередь бросаются на раненую добычу. А перелом может срастаться несколько недель.

— Ерунда. Хирург сказал, что это просто большая гематома. Мне понравилось это слово. Звучит куда как сексуальнее, чем обычный синяк.

— Болит сильно?

— Побаливает, но не слишком. Я люблю все немного преувеличивать. — Мари рассмеялась, а потом рассказала, что произошло. — Я делала снимки в центре Вашингтона, и этот дебил с мобильником врезался в меня. Я соскользнула по нескольким ступенькам. А этот тип даже не извинился. Вел себя так, словно всем своим видом хотел показать: какого лешего ты здесь снимаешь, стоя на дороге у людей, которые спешат по действительно важным делам?

На самом деле меня не слишком интересовало происхождение ее повреждения. Меня волновало только ее самочувствие, но Мари продолжала громко и возмущенно:

— Я потом несколько дней не могла фотографировать, так голова кружилась. Мне нужно было записать имя этого дурня и подать на него в суд.

Потом она заговорила уже совсем другим тоном:

— Послушайте, мистер гид. Не позволите ли мне позвонить моему другу? Пожалуйста! Мне очень-очень нужно! — Она просто ворковала.

— Кому именно?

— Парню, у которого я хотела остановиться, пока не появился «терминатор» и не нарушил все мои планы. Я должна была встретиться с ним в шесть. И если не появлюсь, он начнет волноваться.

— Мари, — вмешалась Джоанн, — не лучше ли тебе повременить с этим звонком? Эндрю поймет, что ты не смогла приехать. Ты же помнишь, агент Корт запретил тебе пользоваться даже телефоном-автоматом?

— Тогда было другое дело, — возразил я.