Я пожал плечами. Апартаменты мы сняли только для того, чтобы принять душ и немного отдохнуть. Кто-то мог подремать, если очень хотелось. Сам я не собирался пользоваться ни одной из спален. Поскольку никто не возражал, молодая женщина направилась в двери.

— Но телефоны здесь не работают, — сообщил я.

Мари несколько замедлила шаг. Значит, предчувствие не обмануло меня: ей более всего хотелось подольше и наедине поболтать с Эндрю. Она сделала гримасу и сказала:

— Тогда срочно вызовите ко мне массажиста, мистер гид. — Подмигнула и скрылась в комнате.

Устало посмотрев в спину свояченице, Райан достал свой безопасный мобильник.

— Могу позвонить своему боссу?

— Конечно. Только ни слова о том, где мы находимся.

Он кивнул, подобрал с пола рюкзак и зашел во вторую спальню, на ходу набирая номер. Дверь он захлопнул ногой.

Мы остались в гостиной вдвоем с хмурой Джоанн. Она включила телевизор и начала переключать каналы. О нападении на ее дом ничего не сообщалось. Промелькнул только репортаж о ложной тревоге по поводу перестрелки в Университете Джорджа Мэйсона.

— Как они сделали так, что мы не попали в новости? — спросила она.

— Понятия не имею, — ответил я.

На самом деле я хорошо это знал. Работа Арона Эллиса, моего шефа. Сам он никогда не был «пастухом», как я. В прошлом вся его деятельность была связана с федеральными органами безопасности, и потому он приобрел обширные связи с конгрессменами, научился отстаивать каждый пункт бюджета и заодно — манипулировать прессой. Когда шесть лет назад погиб Эйб Фэллоу, пошли разговоры, что именно мне — его протеже — следует возглавить нашу организацию. Но это означало бы отказаться от участия в большей части операций и активно заниматься бумажной волокитой — а это меня совершенно не устраивало. Тогда власти огляделись и нашли для нас Эллиса; в то время он был на хорошем счету в Лэнгли.

Он до сих пор не вполне врубился во все тонкости работы «пастухов», но там, где дело доходило до того, чтобы предотвратить нежелательную для нас утечку информации, Эллис не знал себе равных. И хотя даже ему не совсем удалось замять историю с нападением на дом в небольшом городке, Эллис запросто отложил публикацию, чтобы потом превратить ее в маленькую заметку о неудачной попытке ограбления.

И конечно же, методы работы Эллиса оставались для меня такой же тайной, как мои для него, и я никогда не понимал, в чем секрет его магии. Но я догадывался, что он тоже попросту находил уязвимые места журналистов, такие же рычаги воздействия, какими пользовался в иных целях Генри Лавинг. К каким в случае необходимости прибегал и я сам.

Да разве не все мы делаем это, когда диктуют жизненные обстоятельства?

Джоанн невидящим взором уставилась в экран, плечи ее поникли. Косметикой она не пользовалась. Из украшений Джоанн носила только часики, обручальное и свадебное кольца, тогда как Мари, припомнилось мне, вся обвесилась каскадом броских сверкающих побрякушек. Потом Джоанн начала сосредоточенно изучать один из своих сломанных ногтей.

Я подошел к окну, бросил сквозь щель взгляд на серую кирпичную стену и связался с Ароном Эллисом. Коротко доложил, что с нами происходит, хотя не сказал, где мы находимся сейчас и на какой из четырех десятков правительственных явок, расположенных в этом районе, укроемся в дальнейшем. Только самое необходимое. Мне поневоле пришлось поделиться информацией с одним из агентов Фредди, обеспечивающим прикрытие, и с водителем из нашего собственного транспортного отдела, который гнал нам сейчас сюда другую машину. Но я неизменно стремился свести к минимуму число тех, кто знал о местонахождении моих подопечных.

Нет, конечно, я доверял коллегам, но вместе с тем не сомневался — случись Генри Лавингу добраться до моего шефа, он сделает все, чтобы выяснить у него, где мы находимся.