Моя отповедь не произвела на него никакого впечатления.

— В общем так, я вас в следующий мир не беру, балласт не интересует, — сказал я и когда майор открыл было рот, поднял руку останавливая его. — Номер мира мне известен, когда магия ко мне вернётся, я вернусь и заберу вас отсюда, если захотите, конечно. Мне доцент-историк не нужен, а местным он пригодиться. Хотели быть советником, как насчёт советника императора или императрицы? Заодно изучите то, как тут появились дилвы, я смотрю, вы изрядно этим заинтересовались.

— Я могу подумать?

— А что тут думать?! — удивился я. — Я вас всё равно не возьму, это принципиально, хотя конечно дополнительный опытный стрелок мне пригодился бы, но и такой явный соглядатай мне не нужен. Можете оставить с собой несколько человек из взвода, уверен, у вас там есть свои люди. Можете вообще весь взвод забрать.

— Я решу и сообщу вам о своём решении.

Майор задумчивый ушёл, а я зло сплюнув, ох уж мне эти интриги, направился к штабу. Нужно развернуть второй баул, чтобы выгнать дополнительную технику, уже прибегал посыльный от Мика.

* * *

Сплюнув косточку, я развалился в шезлонге и не глядя, взяв из блюда очередную горсть с вишней, продолжил плеваться. Свернутый с трубку лист отлично подходил для прицельного выстрела. Висевший как Иисус на столбе комармии комрад Жирков, кстати, не дилв, только морщился, когда очередная жёсткая косточка влипала ему в лоб или нос. Его обнажённый торс и лицо всё было усеяно красными точками.

— Не надоело, граф? — поинтересовался вышедший на террасу генерал Слащёв.

— Не-а, как увидел трупы детей и горожан, что выбрасывало на берег, сразу куда-то подевалась человечность. Надеюсь, навсегда спряталось, ненужно и крайне вредное чувство.

— Это явление проявилось не только у вас и у ваших учеников, господин граф, но и у моих солдат и у ополченцев — присаживаясь за столик, дожидаясь, когда его адъютант накроет на стол, сказал генерал.

— Есть такое.

— Как вам дилвы? Я смотрю, вы десятка два себе отобрали из пленных, на эти, ваши эксперименты.

— Да я уже охладел к ним. Всё что нужно я узнал, своё мнение составил.

— Можно поинтересоваться у такого знающего учёного, что именно вы узнали? Они действительно порождения ада?

— Нет, это действительно потомство бога. Вы светлого, они тёмного. По крайней мере, во всех вас есть их частицы, у какого-то преобладает одна сторона, у кого-то другая. Есть одна странность, она и напрягает.

— Какая?

— Во всех мирах, где есть потомство богов, преобладает магия, вы же развиваетесь по техническому направлению. Да ещё инертны к магии. Странность за странностью. Не хватает мне возможностей, чтобы нормально разобраться. Я как малыш у высокой полки, видеть вижу, а достать не могу.

— Я всё не могу понять, граф, как мы вот так вот жили-жили и вдруг стали смертными врагами. Такая ненависть друг к другу проснулась.

— Это уже ваше дело — уклончиво ответил я и увёл вопрос в сторону, задав свой генералу. — Как там в порту. Дела идут?

Вопрос был довольно болезнен для Слащёва, помешать уйти боевым кораблям и гражданским судам из гавани белогвардейцы не успели и часть экспедиционной карательной армии которой как раз и командовал тот недоумок, что висел на столбе, ушли. Мы же их не трогали, хотя я мог поднять в воздух хоть «вертушки», хоть «Грачей». Да тех же штурмовиков затрофеенных нами у немцев. Только вот я не стал этого делать. К чему портить неплохой товар, на который могут найтись покупателей? Да хоть местные наверняка выкупят обратно свои корабли за драгоценные камни. Жирком-то пока была мирная жизнь, обросли, вот теперь пусть выкупают, тратят средства на восстановление империи.