— Я рад, что вы находите ситуацию смешной, — прорычал мужчина. — Но так как это мой сад, который вы успешно испортили, то, думаю, вам не покажется странным, что я не вижу в этом ничего смешного. А может быть, мне вызвать полицию и привлечь вас к суду за нарушение границ?

— Я же согласна заплатить за ущерб, — напомнила Билли.

— Вы заплатите за каждую травинку. И после этого, надеюсь, навсегда оставите меня в покое. Да? Кстати, вы не собираетесь спасать своего маленького негодяя? Чего ради вы сейчас уселись на моем дереве?

— Ваш сад, ваша клумба, ваше дерево. Помешаны на собственности, да? — спросила она глумливо.

И его переулок, вспомнила она, его личный переулок, о чем свидетельствовал недавно нарисованный четко обведенный знак. Нет слов! Она ездила по этому переулку туда и обратно вот уже четыре года. Теперь ей придется ездить на работу кружным путем и выезжать на пятнадцать минут раньше.

— Вы знаете, — тихим голосом доверительно произнес сосед, складывая руки и мрачно улыбаясь, — у меня есть сумасшедшая мысль убрать эту лестницу, мою лестницу, — твердо подчеркнул он, — и уйти, чтобы вы поволновались. Два или три часа посидите на ветке, как попугай, — вероятно, этого будет достаточно, чтобы научить вас хорошим манерам…

— Пожалуйста, сэр, могу я забрать своего кота? — высокомерно спросила Билли, оборвав его.

— Разумеется, — согласился мужчина и продолжал развивать свою мысль. — Я очень надеюсь, что вы научитесь хорошим манерам. Вот, например, сейчас в вашей просьбе все слова абсолютно правильны, есть даже слово «пожалуйста», но в интонации что-то отсутствует: покорность, мягкость — эти безошибочные основы искренности. Так что… — Он замолчал, красноречиво пожимая плечами. — Чтобы леди не сочла мои слова блефом… — Он снова пожал плечами, взял лестницу, положил ее к дому, беззаботно насвистывая.

Билли охватила паника. Но ведь он не может оставить меня без помощи, утешала она себя, мысленно измеряя расстояние до земли и уже от этого испытывая головокружение. Нет, все же может, поняла она, увидев его уже рядом с террасой.

— Подождите! Пожалуйста! — крикнула она, дернувшись всем телом. И тут она снова заскользила вниз. С огромным трудом ей удалось ухватиться за последний ярус ветвей. Она прижалась к ним, словно лист к скале, и закрыла глаза, так как снова почувствовала приступ тошноты. Со стороны дома не раздалось ни звука.

Напутанная тишиной, Билли открыла глаза. Опершись о стену, сосед наблюдал за ней. Выражение его лица было безжалостным. Но он все же не ушел, отчего девушка почувствовала облегчение. Он пока что не оставил ее. И все, что требовалось от нее сейчас, это проглотить свою гордость и попросить.

— Пожалуйста… — слабо проговорила она. Мужчина не отреагировал, не пошевелился, молчаливый и непреклонный. Продолжайте, красноречиво заявляла его поза.

Извиниться? Билли разозлилась. За что? Она не сделала ничего плохого. Но три метра от земли…

— Извините. — Она чуть не поперхнулась этим словом.

Мужчина слегка улыбнулся.

— Странный какой-то звук! — крикнул он. — Я подумал, что это писк маленькой птички. Ну, еще раз… — Он повернул голову, делая вид, что прислушивается, а потом пожал плечами. — Мне, должно быть, показалось. — И, повернувшись, направился к двери.

— Вы не можете уйти! — пронзительно закричала Билли, цепенея от страха. — Слышите, черт вас возьми, вы не можете!

Мужчина повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь.