Ей повезло: Огаста как раз закуривала под ближайшим уличным фонарем. Два парня-гота направлялись к ней со стороны небольшого публичного парка на углу Второй улицы и Антес-стрит. Но они были еще довольно далеко, так что Дженн рассчитывала выклянчить сигаретку до того, как эти парнишки доберутся до Огасты и отвлекут ее внимание своими сомнительными достоинствами. Огаста была довольно странная. Парни для нее были на первом месте. Если у них имелись нужные части тела, Огасте этого было достаточно.

Дженн ее окликнула, а Огаста бросила в ее сторону равнодушный взгляд. В младшей школе они учились в одном классе, но, глядя на внешность и поведение нынешней Огасты, в это трудно было поверить. Тогда у нее были золотые локоны, красивые туфельки и колготки, которые правильно сочетались с мириадами ее нарядов. Теперь она щеголяла с обритой наполовину головой и черными волосами, которые секлись так сильно, что больше походили на змеиные языки. К этому прилагались сплошные пирсинги, цепи и тяжелые башмаки. Она сделала вид, будто не узнает Дженн. «Ну и пожалуйста! – подумала Дженн. – Главное, дай сигаретку».

Она спросила у Огасты:

– Пары лишних не найдется?

– Пары чего? – вопросила Огаста с таким видом, будто от скуки еле языком ворочает.

– Сигарет! – досадливо ответила Дженн.

– А! Сигарет! – откликнулась Огаста. – А я подумала, ты имеешь в виду сиськи. – Она растянула губы в медленной понимающей улыбке, устремив взгляд на несуществующую грудь Дженн. – Не собираешься подрасти? – осведомилась она. – У тебя хоть месячные-то начались?

Огаста картинно закатила глаза и запустила руку в черную торбу, висевшую у нее на плече. Достав сигарету, она переломила ее пополам:

– Больше нету, – объяснила она.

Тут к ним подошли двое парней-готов, и Огаста притянула одного из них к себе, зацепив ногой за его ногу. Второго она поцеловала так, что смотреть было противно. Дженн предоставила ей развлекаться и прошла к одному из уличных столиков «Коммонз». Там она закурила, получив хорошую порцию никотина. Это было вредно, так как снижало ее скорость на футбольном поле: если она планирует добиваться успеха в спорте, надо бросать курить. Но она курит с десяти лет – и это уже стало привычкой. Бросить можно и завтра. Закрыв глаза, она приготовилась наслаждаться запретным удовольствием.

Кто-то вырвал сигарету у нее из рук. Она раскрыла глаза: Коротышка Купер растаптывал сигарету на тротуаре. На ее возмущенный возглас он заявил:

– Замедляет рост, вызывает рак, создает морщины, делает зубы желтыми и портит дыхалку. Не говоря уже о том, как это сказывается на столь маловероятном шансе, что кто-то захочет тебя поцеловать.

– Я только что стрельнула ее у Огасты Сэвидж, – проворчала она.

– Кому пришло в голову назвать ребенка Огастой?

– Если бы мое имя было Фергюс, а все называли бы меня Коротышкой, я бы не стала ничего говорить про чужие имена, – одернула его Дженн.

– Тонко и забавно, подруга. И как ты вообще здесь оказалась?

– А ты что здесь делаешь?

– Кто первый спросил, тому и отвечают.

Она вздохнула. Коротышка был… такой Коротышка! Она рассказала ему про собрание.

Коротышка сел за ее стол, уперся локтями в колени, покачал головой и сказал:

– Это единственное в мире место, где город устраивает собрание из-за тюленя.