Большевики пытались поднять большевистское восстание в тылу у Рады. Тщетно! Только в Харькове, городе скорее русском, чем украинском, удалось захватить власть в декабре 1917 года. В нем и провозгласили Украинскую советскую республику во главе с совнаркомом. Москва признала эту республику законным правительством Украины.

Реакция на этот «подкоп» была естественной — 22 января 1918 года Рада издала Универсал о независимости. 27 января 1918 года Украина заключила договор с Австро-Венгрией и Германией о поставке им хлеба в обмен на помощь. Эта помощь была так важна, что немцы немедленно ввели войска на Украину. Немецкие гарнизоны появились даже в Донбассе.

В начале февраля в Берлине перехватили радиосообщение из Петрограда немецким солдатам берлинского гарнизона. В своем послании коммунисты призывали немецких солдат создавать советы и брататься с российскими советами, убить кайзера Вильгельма и его генералов.

Кайзер буквально озверел от такой новости и велел немедленно прервать переговоры. И плюс к прежним условиям потребовал присоединить еще не оккупированные части Эстонии и Латвии.

С начала февраля 1918 г. в Советской России был введен западный (григорианский) календарь: 1 февраля стало 14-м. На белом Юге сохранялся старый календарь, но вся остальная Россия приняла это новшество. Белых государств в Сибири и на Севере еще нет, но и казаки приняли новый календарь.

Все даты после 1 февраля далее даны по «новому стилю».

11 февраля 1918 года Кюльман в очередной раз спросил, принимают ли большевики условия мира. На это Троцкий разразился очередной речью: «Мы больше не желаем принимать участие в этой чисто империалистической войне, где притязания имущих классов явно оплачиваются человеческой кровью. В ожидании того, мы надеемся, близкого часа, когда угнетенные трудящиеся классы всех стран возьмут в свои руки власть, подобно трудящемуся классу России, мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий».

Кюльман заявляет, что это означает возобновление войны. А Троцкий свое: «Ни один честный человек во всем мире не скажет, что продолжение военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии при данных условиях является защитой отечества. Я глубоко уверен, что германский народ и народы Австро-Венгрии этого не допустят».

На том переговоры и закончились. Большевистские газеты ликовали, поздравляя Троцкого с тем, как он лихо «отбрил» злых империалистов. 14 февраля ВЦИК единогласно одобрил поведение советской делегации.

У немцев положение тоже архисложное. Нанести мощный удар? Захватить Петроград и Москву, повесить собственных агентов за вероломство? У генерала Гофмана откровенно чешутся руки. У кайзера, похоже, тоже… Но свергать большевиков крайне опасно: может подняться народ, к власти может прийти новое правительство — национальное. Оно начнет настоящую войну, народ его поддержит… а вести войну на два фронта Германия никак не в состоянии.

На совещании у кайзера 13 февраля Кюльман предлагает перебросить войска на Запад. Рейхсканцлер Гертлинг опасается, что если не заключить мир — вспыхнут демонстрации и забастовки. А начальник штаба фон Людендорф настаивает — «закончить войну по-военному». Ведь если «терпеть выходки кучки безоружных анархистов», то и страны Антанты могут подумать — у Германии больше нет сил…

Но и фон Людендорф в своих мемуарах писал: мол, о «широкой операции не могло идти и речи». Германия могла позволить себе только «короткий и резкий удар». На другое просто сил не было.

По условиям перемирия, военные действия могли начаться только через семь дней после его разрыва. Немцы честнейшим образом выполнили условия, но и лишнего часа не ждали.