Мэрибел не спускала внука с рук и буквально тряслась над Филиппом. А как только она его укладывала, сына подхватывал души в нем не чаявший отец. Когда Оливия вернулась в «Фабрику», у нее почти не осталось времени на общение с сыном. Пока Филиппу не исполнился месяц, она работала по полдня, но потом перешла на полный день. Джо считал, что Оливия спешит, и хотел, чтобы она полностью восстановила силы, но знал, как она стремилась в магазин, и не стал возражать. Он сократил свое рабочее время, стал возвращаться домой раньше под предлогом того, что нужно дать Мэрибел отдохнуть, но на самом деле, чтобы самому побыть с сыном.

Филипп рос жизнерадостным, спокойным ребенком. Папа и бабушка души в нем не чаяли и удовлетворяли любые его желания и прихоти. Когда Оливия вечером приходила домой, она их сменяла. Она всё никак не могла поверить, что у них с Джо есть ребенок. Ей казалось, что это не ее малыш, но к шести месяцам он стал радостно улыбаться при виде матери, а Мэрибел иногда привозила его в магазин в коляске – навестить родителей, безумно гордившихся сыном. Джо всем показывал Филиппа. Чувство отцовства было у него в крови, чего нельзя было сказать об Оливии, однако со временем она стала любящей матерью, хотя и не посвящала ребенку все свое время. Ее главным детищем по-прежнему оставался магазин. Она стремилась воплотить в жизнь все свои планы, и каждый день у нее появлялись все новые. Джо за ней едва поспевал. Он не мог сказать, кого любил больше: жену или сына. Во всяком случае, он был совершенно счастлив. Бабушка нянчила Филиппа, и такое положение дел устраивало всех. Мэрибел гораздо больше нравилось присматривать за внуком, чем работать в магазине. Ей было всего сорок восемь лет, но она с радостью ушла на пенсию, тем более по такой замечательной причине. А Джо оказался идеальным партнером для Оливии в реализации ее идей по реформированию магазина.

Он предложил отказаться от продажи простейшей мебели и инструментов и сосредоточиться на отобранных Оливией изделиях, которые хорошо продавались. Из отчетов о финансовом положении компании и о постоянно растущих доходах Джо видел, насколько Оливия хороший, даже гениальный менеджер. Он всё больше и больше просвещал ее в финансовых вопросах. Она охотно училась и очень уважала его рассудительность, практичность, ценила его дельные советы. К тому же муж замечательно относился к ней и к сыну. Большего и желать было нельзя. То, что она вышла за Джо замуж, было лучшим из принятых ею решений.

Вскоре после рождения Филиппа Оливия решила открыть второй магазин, на Лонг-Айленде. Джо сперва относился к этому с опаской, думал, что им придется лезть из кожи вон, но потом, как всегда, признал правоту жены. Они готовились к открытию полгода, а потом появился и третий магазин, в Нью-Джерси, – ровно в первую годовщину рождения Филиппа. В тот вечер Оливия сказала Джо, что хочет открыть продажи в Чикаго, и он понимал, что ничто не может ее остановить. Она была в ударе, но Джо знал, что она права и надо пользоваться благоприятной возможностью. Каждый раз Оливия находила старую фабрику, вроде той под Бостоном, в которой размещался их головной магазин.

А когда работы по открытию филиала в Чикаго шли уже полным ходом и было найдено подходящее помещение, Оливия опять забеременела. Она уже не огорчалась, как прежде, потому что Мэрибел сказала, что с радостью будет нянчить обоих внуков.