Он подтянул штанину.

— Пума Феррари, лапочка. Да брось!

— Не называй меня лапочкой. У тебя есть тридцать секунд, — легко сказала я.

— А как мне тебя называть? Меровингом? Так, как все за спиной называют тебя. — Он поднял глаза в никуда, инсценировав вдумчивость. — Я считаю это унизительным, хотя и ненавижу прави…

— Десять секунд, — сказала я.

Леви был невозмутим.

— Это не недостаточно долго, как допить свой кофе. — Он сел. — Я вторгся. Мои извинения. Жду тебя снаружи.

Из меня вырвался смех. По крайней мере, он не притворялся, что может быть совсем плохим. Он был слишком красивым.

Он встал, вежливо кивнув Бексу.

Бекс яростно сощурил глаза.

— Что тебе угодно, Леви?

— Никакой повестки дня. — Он подмигнул мне. — Увидимся на улице, Эдем.

Он ушел, позабавившись моим неверием.

— Он, что – самоубийца? — спросила я.

Бекс облокотился на спинку стула.

— Я не знаю, но что-то не работает. Реально не работает.

— Он один, — сказала я. — Это странно, да?

Бекс подтвердил кивком головы.

— Остальные пришли и ушли. Он использовал сокрытелей, чтобы появиться незамечено.

— Довольно умно, — сказала я, впечатлено. Тогда я задалась вопросом: как долго он находился рядом. Я была зондирована друденами месяцами. — Что с его глазами?

Радужная оболочка Леви была нечто средним между серебристо-голубым ангела или гибрида. Ни у кого с далеких Небес не было такого цвета глаз.

— Он Посланник, Эдем. Он – Левиафан (прим. пер. в Библии - огромное морское чудовище. В переносном смысле - нечто огромное и чудовищное).

Моя самодовольная улыбка исчезла с лица, и я подалась вперед.

— Левиафан? Ты имеешь в виду сын Сатаны?

Бекс кивнул.

— И он посланник? Получеловек? Как это возможно?

— Христос был таким же. Они выбрали жизнь смертных. Я слышал, что мать Леви агент по страхованию жизни в Майами.

— Цифры, — сказала я.

Мы пили наш кофе не спеша. Мне было любопытно, но я не собиралась бежать сдаваться, выбегая к Леви на встречу, тем самым удовлетворив его. Вопреки тому, что он сказал, Леви играл в игру, и я буду играть, но только по моим правилам.

Как только я вышла снаружи, меня окутал любопытный запах за кафе, но я была одна. Бекс стоял в устье переулка, угрожающе посматривая со скрещенными руками на груди, не сводя глаз с пока еще необъявившейся компании. Мою кожу покалывало, и я закрыла глаза, смотрев на себя глазами Леви, пока тот стрелой несся на меня с противоположного конца улицы.

Мои инстинкты не отозвались никак, так что я стояла как вкопанная.

Леви врезался в мой бок, отправляя меня вниз на асфальт, оттолкнув при этом нас вместе почти на пятьдесят ярдов. Мы остановились недалеко у ног Бекса. По его выражению лица я бы сказала, что он удивился, почему я позволила снести себя, но все равно я оставалась неподвижной. Большие руки придавили мои плечи к асфальту, и в рубашку врезались мелкие осколки битого стекла и гравий.

Леви взглянул на меня с широкой улыбкой.

— Полегчало? — спросила я.

Леви вонзил свои пальцы мне в плечи.

— Разве ты не собираешься сопротивляться? — прошептал он. — Я видел, как ты боксируешь. Ты лучше, чем кажешься.

— Ты просто захотел подраться? Нет.

— Нет? — спросил он. — Что значит «нет»?

— Я не буду с тобой драться.

— Почему, нет?

— Потому что этого хочешь ты.

Он моргнул, с неопределенным выражением лица, а затем тыльной стороной локтя решил нанести удар. Я лежала на земле, ожидая его удара, но потом я увидела Бекса сверху, опережающего свое собственное нападение.