Теперь они вернулись к основной теме. «Таким образом, он должен питаться от тебя тоже?»

«Нет. Ну, на самом деле я думаю, в теории, он мог бы. Но я думаю, что он скорее умрет, чем будет питаться от человека».

О, да, какая альтернатива была бы лучше. «Таким образом, он питается женщинами? Страйкер был прав, он Даймон».

«Успокойся», сказал Алексион, взяв ее руку в свою. «Он не Даймон или Апполит. И он не охотится на людей. Он только питается из одного человека, а она не совсем человек».

И в этот момент она поняла, кого он имеет ввиду. «Артемида».

Он кивнул

Все это имело смысл. Неудивительно, что Ашерон мирится со всеми ними. У него действительно не было выбора. «Так что, ни один из вас не может есть обычную пищу?»

«Мы можем есть. Мы просто не нуждаемся в ней. Я не ем по привычке. Поскольку я не могу чувствовать вкус пищи, она довольно бесполезна.»

«Тогда зачем мы здесь?»

«Потому что тебе нужно есть для поддержания жизни, и я хочу, чтобы ты жила долго и счастливо.»

«Вы вызывал меня, акри?»

Страйкер отвернулся от своего окна, которое выходило на город в Калосисе, где никогда не было дневного света. Огни сверкали, как бриллианты в темноте, в то время как его народ жил в страхе перед богами, которые прокляли их, и одним богом, который спас их.

Будучи одним из первых, кто был проклят, он, в отличие от большинства других здесь, знал, что это за ощущение, чувствовать тепло солнца на своей коже. Он вспомнил время, когда он любил своего отца, Аполлона, когда он отдал бы свою жизнь за него.

И тогда в порыве гнева на греческую шлюху, отец его проклял всю расу, которую он создал. Каждый взрослый Апполит, каждый ребенок Апполит … даже собственный сын Аполлона и внуки были прокляты, чтобы они никогда не могли ходить в дневное время.

Жена Страйкера, которая тоже была гречанкой, была избавлены от проклятия. Но его сыновья и дочери нет.

Странно, как после одиннадцати тысяч лет он не мог вспомнить, как выглядела Диана, но он все-таки помнил драгоценное лицо своей дочери. Она была прекрасной до того дня как она умерла на ее двадцать седьмой день рождения, проклиная имя ее деда, когда она распалась в прах. К его вечной боли, она отказалась стать Даймоном и спастись.

Его сыновья не отказались. Они пошли по его стопам и поклялись в верности Апполими, Атлантской богине, которая показала им, как питаться человеческой душой так, чтобы продлить себе жизнь. Веками его семья была практически целой.

Вплоть до момента, когда его тетя Артемида создала ее проклятых Темных Охотников.

Один за другим, его сыновья, ее племянники, были убиты Темными Охотниками, которых она создала.

За исключением Уриана …

Боли от этой мысли было достаточно, чтобы свести его с ума. Он хотел, чтобы его сын вернулся, эта необходимость и горе были настолько сильна, что причиняли невыносимую боль.

Теперь был только он. Он остался один. Как же много времени своей вечности он проводил в мыслях о своей семье.

Но жизнь редко давало то, что ты хотел.

«Акри»? сказал еще раз Тратес, обращая на себя внимание Страйкера.

Страйкер сосредоточил свое внимание на высоком Даймоне. «Я хочу, чтобы ты собрал Иллюминатов». Они были самым сильным и храбрым воином даймонов Спати. «Скажите им, что их ждет веселье».

Тратес смутился. «Веселье»?

Он кивнул. «Если я знаю, Алексиона, а я его знаю, он соберет всех Темных Охотников вместе, чтобы поставить им ультиматум, прежде чем они умрет.