Изменить размер шрифта - +
Ему не хотелось разглядывать спутника, но тот не замедлил представиться, и Гарри присмотрелся.

– Меня зовут Пэт Куинн, – объявил сосед с легким ирландским акцентом.

– Том Брэдшо, – ответил Гарри; он обменялся бы с новым попутчиком рукопожатием, не будь они скованы наручниками.

Куинн ничем не напоминал злодея. Его ноги едва доставали до пола, поскольку рост вряд ли был хоть на дюйм выше пяти футов. Пассажиры подобрались сплошь мускулистые и тучные, но Куинн выглядел так, словно дунет ветер – и унесет его. Редеющие рыжие волосы начинали седеть, хотя лет ему вряд ли перевалило за сорок.

– Первый раз? – доверительно спросил Куинн.

– А что, заметно? – спросил Гарри.

– Да у тебя на лбу написано.

– Что у меня написано?

– Что ты понятия не имеешь, как будет дальше.

– Но вы-то не новичок?

– Еду в одиннадцатый раз, а может, уже и в двенадцатый.

Впервые за много дней Гарри рассмеялся.

– За что срок? – спросил его Куинн.

– Дезертирство, – ответил Гарри, не вдаваясь в подробности.

– Никогда о таком не слыхал, – сказал Куинн. – Я дезертировал от трех жен, но меня ни разу за это не сажали.

– Я не от жены дезертировал, – сказал Гарри, думая об Эмме. – Из Королевских ВМС – то есть из ВМС США, – поправился он.

– И сколько дали?

– Шесть лет.

Куинн присвистнул сквозь оставшиеся зубы:

– Что-то многовато. А кто судил?

– Аткинс, – с чувством ответил Гарри.

– Арни Аткинс? Не повезло. Попадешься опять – убедись, что тебе подобрали правильного судью.

– Я не знаю, как подобрать правильного судью.

– А никак, – подхватил Куинн. – Но можно избежать самых крутых. – (Гарри повнимательнее пригляделся к своему попутчику, но перебивать не стал.) – На кругу семь судей, и от двоих надо держаться подальше. Один из них Арни Аткинс. Напрочь лишен чувства юмора, зато горазд раздавать длинные сроки.

– Но как мне держаться подальше? – спросил Гарри.

– Аткинс председательствовал в суде четыре года из последних одиннадцати, и если мне засветит угодить к нему, то у меня случится припадок и охранники отвезут меня к судебному доктору.

– А вы эпилептик?

– Нет, – ответил Куинн. – Ты невнимателен. – Он как будто рассердился, и Гарри замолчал. – К тому времени, как я изображу, что пришел в себя, мое дело передадут в другой суд.

Гарри снова рассмеялся:

– И вам это сходило с рук?

– Не всегда, но если мне дадут в охранники зеленых лбов, может и выгореть, хотя фортель примелькался и выкидывать его все труднее. В этот раз я не стал утруждаться. Меня отправили прямехонько в суд номер два, а это территория судьи Ригана. Он ирландец, как и я, если ты не заметил, и земляку скорее даст срок поменьше.

– А вас за что судили?

– Я щипач, карманник, – заявил Куинн так, словно был архитектором или врачом. – Работаю на скачках летом и на боксерских поединках зимой. Мне всегда проще, когда лохи встают, – объяснил он. – Но в последнее время мне не везет, потому что слишком много стюардов меня узнают. Приходилось работать в подземке и на автовокзалах, где навар дрянной, а риск серьезный.

У Гарри возникла масса вопросов к новому наставнику, и он, как усердный студент, сосредоточился на тех, что помогали сдать вступительный экзамен.

Быстрый переход