Гарри встал на нижнюю койку и медленно застелил свою. Затем вскарабкался на нее, улегся и опустил голову на плоскую, жесткую подушку, мучительно сознавая, что должно пройти некоторое время, прежде чем он научится спать по ночам.

– Можно еще один вопрос? – обратился он к Куинну.

– Можешь, только потом не раскрывай рта до утренней побудки.

Гарри вспомнил фразу Фишера в свой адрес – почти слово в слово – перед первой ночью в школе Святого Беды.

– Вам удалось пронести значительную сумму денег – почему охрана не конфисковала ее на выходе из автобуса?

– Потому что, если они это сделают, – ответил Куинн, – ни один заключенный больше не станет проносить с собой деньги и вся система развалится.

3

Гарри лежал на верхней койке и глядел в покрытый однослойной штукатуркой белый потолок, до которого мог запросто дотянуться кончиками пальцев. Матрас был комковатым, а подушка настолько жесткой, что забыться сном удавалось лишь на несколько минут.

Мысли его вернулись к Сефтону Джелксу и тому, как легко избавился от него старый адвокат. Он явственно слышал, как отец Тома Брэдшо говорит Джелксу: «Снимите с моего сына обвинение в убийстве – вот и все, что меня заботит». Гарри пытался не думать о предстоявших шести годах, на которые мистеру Брэдшо было плевать. Но стоило ли это десяти тысяч долларов?

Он выбросил из головы адвоката и стал думать об Эмме. Он очень по ней тосковал и отчаянно хотел написать ей, что все еще жив, но знал, что это невозможно. Что она поделывает, думал он, осенним днем в Оксфорде? Как начался ее первый студенческий год? Ухаживает ли за ней кто-нибудь?

Как поживает ее брат Джайлз, его закадычный друг? Сейчас, когда Англия вступила в войну, оставил ли Джайлз Оксфорд и записался ли в армию? Если да, то Гарри молился, чтобы Джайлз остался жив. Сжав кулак, он постучал по краю койки, сердясь, что ему не дали сыграть его роль. Куинн промолчал, заподозрив у Гарри «горячку первой ночи».

А Хьюго Баррингтон? Видел ли его кто-нибудь с момента исчезновения в тот день, когда Гарри должен был жениться на его дочери? Сумеет ли тот обелить свое имя – ведь все уверены, что Гарри погиб? Он выбросил из головы Баррингтона, по-прежнему отвергая возможность того, что этот человек был его отцом.

Когда мысли повернулись к матери, Гарри улыбнулся своей надежде на то, что она достойно распорядится десятью тысячами, которые Джелкс обещал отправить ей, как только он займет место Тома Брэдшо. Гарри надеялся, что с парой тысяч на счету она оставит работу официантки в отеле «Гранд» и купит тот маленький домик за городом, о котором она частенько рассказывала ему. Это упование было единственным светлым моментом во всем нелепом спектакле.

Как дела у сэра Уолтера Баррингтона, который всегда относился к нему как к внуку? Если Хьюго был отцом Гарри, то сэр Уолтер и есть его дед. И если дело вскроется, то Гарри получит шанс унаследовать имущество Баррингтонов и фамильный титул, а со временем станет сэром Гарри Баррингтоном. Но Гарри не только хотел уступить эту честь своему другу Джайлзу, законному сыну Хьюго Баррингтона, но и отчаянно желал доказать главное: его настоящим отцом был Артур Клифтон и он вправе жениться на любимой Эмме. Гарри пытался забыть, где ему предстоит провести следующие шесть лет.

В семь часов утра сирена разбудила тех заключенных, которые отсидели достаточно долго, чтобы уметь наслаждаться ночным сном. «Когда спишь, ты не в тюрьме», – это были последние слова Куинна за мгновение до того, как он забылся и захрапел. Храп не тревожил Гарри. Его дядя Стэн выводил рулады почище.