– Пожалуй, это у меня получается лучше, чем добывать золотой песок.

– Да, пожалуй, ты прав. Возможно, теперь мы могли бы позволить себе завести еще одного ребенка. – И глаза Минны заблестели.

Ларс посмотрел на нее с сияющей улыбкой, и на этот раз жена раскрыла ему свои объятия.

Минна изумилась, увидев, как разросся поселок старателей. На месте бывших палаток возвышались бревенчатые домики, у людей появились деньги, и Ларсу тем летом пришлось возвращаться в Денвер за товаром и продуктами три раза.

Это была первая зима, которую они всей семьей провели в лагере. Однако слово «лагерь» теперь уже не подходило для этого места. Это был настоящий город. Однажды утром в магазин Де Бирса пришла группа наиболее уважаемых старателей и заявила, что отныне он назначается почтмейстером.

– Весной почтовая карета начнет доставлять почту в Каренвилл, – заявил один из них.

– Каренвилл? – недоуменно переспросил Ларс.

– Разумеется. Поскольку вы – самый крупный торговец в этих местах, мы сочли справедливым, что наш город будет называться в честь вашей дочери Карен. Если наш город будет столь же красив, как и ваша дочь, то он скоро станет символом всего нашего края.

В течение последующих пятнадцати лет Каренвилл процветал, а с ним и Ларс Де Бирс. Его дела шли настолько успешно, что он переехал с семьей в новый просторный дом с видом на город, а старый домик Ларс переделал еще в один магазин. К 1870 году у Ларса на службе было три приказчика и бухгалтер.

Вместе с городом, названным в ее честь, росла и расцветала Карен. Уже в четырнадцать лет у нее была роскошная фигура. Высокий бюст, тонкую талию и широкие бедра подчеркивали крестьянские платья с узкими лифами и широкими юбками, которые она любила носить.

– Ты похожа на немецкую фарфоровую куклу, – частенько с нескрываемой гордостью говаривал ей отец.

И это было истинной правдой. Короткие белокурые шелковистые волосы свободно падали на лоб и на щеки. У нее была удивительно гладкая матовая кожа. Но пожалуй, главное, на что сразу обращал внимание каждый, – это глаза, яркие, небесно-голубые.

– Карен входит в класс, и кажется, будто ослепительные лучи солнца, освещая все вокруг, льются в окно, – сказала однажды Минне учительница. – Создается впечатление, что дети в классе выглядят более радостными в ее присутствии.

Одного из соучеников Карен, который больше всех других был пленен ее красотой, звали Роберт Паркер. В свои шестнадцать лет он был самым высоким и самым старшим парнем в их классе. Он производил впечатление необыкновенно сильного человека как физически, так и духовно. Сердце Карен сразу растаяло, когда она два года назад впервые увидела Роберта Паркера, светлые непокорные кудри, серо-голубые глаза и резкие черты лица. Тем не менее все это время внешне девочка сохраняла равнодушие и даже легкое презрение к нему. Лучшие подруги Роуз Крори и Дженни Снид были шокированы ее безразличием.

– Ни одна девочка в Каренвилле не скрывает своего восхищения Бобом Паркером! – воскликнула как-то Роуз. – Одна улыбка мальчика Бобби, обращенная ко мне, дает ощущение, что день прожит не зря.

– Мальчик Бобби! Тьфу! Ты чересчур инфантильна! – парировала Карен.

Дженни, закрыв глаза и сложив руки, воскликнула:

– Я бы все сделала для этого парня. Все что угодно!

Девочки захихикали, когда Карен изобразила такое возмущение, будто даже и не знает, как им ответить.

Однажды она вошла в магазин отца и не поверила своим глазам. В белом фартуке за прилавком стоял Роберт Паркер. Потеряв дар речи, Карен с изумлением смотрела на него.

– Могу ли я быть чем-нибудь вам полезен, мисс? – Его лицо ничего не выражало.