Опытный демонолог может выкрутиться. О демонах, конечно, многое говорят (в других мирах) и многое из этого правда, но даже они не в состоянии на коленке накидать контракт, который будет идеален. Да и не выгодно так поступать по отношению ко мне. Как-то я говорил, что у аристократов в отношениях далеко не всё так просто, как у простолюдинов, особенно тех, современных, со смартфонами и чувством собственного достоинства, в жизни, о которой я что-то помню. Что же касается демонов — можно смело умножать сложность на пять.

— Я согласен, Амадей.

Слона надо есть по кусочкам. Одна, неведомая мне и не ждущая от меня удара цель куда лучше, чем три бешеные бабы, сжегшие дом моих вассалов и родственников, а заодно и укравшие мою жену. Я их всех убью, заберу Кристину назад, мы построим мастерскую по производству силовых доспехов, станем богаты и знамениты.

План? План.

— Где они, демон?

— В музее.

— Что?

— Дмитрий Пространственник дал им приют в своем новом музее различных городских диковин, Кейн. Тот то ли еще не открыт, то ли закрыт. В любом случае, это последнее место, где будут искать Сильверхейм. Но не думаю, что у тебя много времени, насколько мне известно, леди собирается там только отдохнуть и выработать план дальнейших действий.

///

Выпуклые глаза чудовища не мигая смотрели на неё. Она отвечала ему точно таким же образом. Это была дуэль, схватка, состязание. Убийство времени. Никто не собирался сдавать позиций, что Кристину более чем устраивало. Тем более, она собиралась показать этому земноводному, что её братья совсем не зря с самого юного возраста жаловались родителям, в очередной раз проигрывая ей в гляделки. Схватка обещала быть легендарной…

— Так и будешь молчать? — поинтересовался неимоверно смазливый брюнет, развалившийся в кресле неподалеку. Его одежда была измята, а сам молодой человек определенно нервничал.

Нервничал и скучал.

— Я бы поддержала разговор с баронессой… — медленно произнесла Кристина, не отрывая своего взгляда от глаз сидящей в другом кресле гигантской жабы, — …просто из вежливости. Даже несмотря на то, что она, эта самая баронесса, оказалась не помнящей добра эгоистичной дурой, лишенной как манер, так и здравого смысла. Поддержала бы, даже несмотря на то, что собираюсь убить эту баронессу на дуэли. Так гласят правила хорошего тона. Но с тобой, извращение? С тобой ни одному человеку говорить не о чем. Будь добр… добра… или что ты там такое — сиди тихо. Как и остальные экспонаты этого музея.

— Тварь… — выдавил из себя юноша, забираясь на кресло с ногами, в позу, совершенно не присущую мужчинам.

— Я? — продолжая свою игру, Кристина изумленно подняла бровь. Этого более чем хватило, чтобы собеседник тут же психанул, вскочив и нервно убежав из комнаты, хлопнув дверью.

Мерзкое существо. Не то что эта жаба. Огромное земноводное, невозмутимо сидящее в комнате, Кристине нравилось, несмотря на то что она никогда к жабам особой симпатии не испытывала. Эта же вызывала совершенно особые ощущения. Толстая, важная, совершенно невозмутимая, периодически жующая непонятно откуда берущихся насекомых, жаба непоколебимо сидела на одном месте. Толстая, чистая и опрятная.

Кристина сейчас тоже хотела стать такой жабой. Совершенно невозмутимо встречать грудью перемены в жизни. А не так, как тогда… когда их дом запылал. Жар, свет, дым, тревога за семью, насмешливые крики из темноты. Полной темноты. Они ничего не могли сделать. Да, проклятие, позволяющее видеть в этой чертовой темноте, но ведь его нужно наложить… сначала на себя, да? А затем, пробегая сквозь заполыхавшее поместье, на остальных. Для чего? Чтобы они ослепли? Чтобы, запаниковав от проклятия, повышающего вместе с светочувствительностью тревожность, забаррикадировались где-нибудь и сгорели?

Нет.