— Токсичный ресурс, — тут же заявил я, желая поумничать перед женой, — В смысле сомнительный.

— Очень сомнительный! — охотно кивнул миниатюрный блондин, — Но, с другой стороны, я уже поузнавал — сюда вовсе не стремятся подтянуть силы посерьезнее! Даже к отделившимся ревнителям никто послов не засылает! Те же германцы запросто могли бы притащить пару своих дивизий, да и мы… в общем, пользуясь тем, что Кейн познакомил меня с принцем, я…

В общем, царевичу Андрею жестко напинали по жопе, когда он решил влезть во всё это сгоряча, принц, обидевшись, полез в амбицию, за что был вызван к батьке на приватный разговор по-родственному. С разговора он вышел молчаливым и озадаченным, но, как и все пацаны, не смог бросить своих пацанов (нас) вообще без ничего. Поэтому Костя у нас получил от принца толстый многозначительный намек, что тут «не всё так просто». Азов, конечно, поблагодарил, но на его вопрос «а нам что делать?» получил неохотное «превозмогайте, мол, товарищи, разрушьте этот портал, мы в вас верим. Только не смейте к остальным ревнителям перебегать, папа так не поймет, что не переживете».

Короче, чем мог, тем помог. Как и папаша Константина, выдавший своему одиннадцатому сыну по разговорнику речь, ничем не отличающуюся от слов принца. По смыслу.

— Нас хотят принести в жертву, — мрачно пробубнил мой блондинистый друг, — Тебя, меня, Аксис эту…

— Шибалина, его солдат, егерей, ревнителей, — продолжил я, — Генерал мне вчера очень много чего не рассказал нужного.

Поняв, что большего пока не надумаем, я решил немного прогуляться с женой, посадив Азова-младшего под домашний арест с охраной в виде Мао Хана и Анны Эбигейловны с довеском в виде Курва. Это нужно было не сколько ради самого Константина, а чтобы освободить Пиату — эйна любила и умела шпионить за людьми.

На выходе из отеля мы напоролись на две противостоящие друг другу группы мужиков в военной форме и при оружии, каждая из которых утверждала, что является моими сопровождающими и телохранителями. Сопровождать и охранять тела они не хотели, а хотели никогда нас никуда не отпускать и при этом продолжать скандалить между собой. Порядком уже замотанный местным бардаком я расчехлил Лимит, приложив обе группы бодрящим электричеством, а затем, грозно возвысившись над лежащими (наконец-то!), спросил участливо:

— Князю перечить вздумали, мужеложцы окаянные⁈

— Да как вы смеете! — тут же провякал один из лежащих, — Я лейтенант Шарапов! Я порученец самого…

— Ты, лейтенант Шарапов, катишься на хер, мне и одного командира охраны хватит, помолчаливее, — определил я ненужное звено, — Остальным подняться, отряхнуться, к службе по охранению приступить!

Ох и любят же здесь вот это «да как вы смеете!». Мне нравится этот мир за определенный уровень начального миролюбия, здесь считается правилом дурного тона даже демонстрировать прилюдно Методу или заклинания, однако, такой культурный подход и сословное разделение между подданными короны и слугами дворян, дает такое же формальное уважение у простолюдинов к аристократии. Проще говоря, благородные, имперские простолюдины и волшебники — все мы живем каждый в своем мире и редко пересекаемся.

— … но это не повод заставлять ждать русского князя, пороча уши его супруги ругательствами, понятно? — внушительно закончил я короткую лекцию, — А теперь показывайте нам дорогу, господа егеря… к тому, кто вами тут руководит.