— Он может ударить в спину… — еле слышно пробормотала супруга, поглаживая свою чернокнигу.

— Фелиция за моей спиной теперь следит всегда, — успокоил её я, — Всё в порядке.

— Какой полезной стала твоя девочка…

На это я лишь ухмыльнулся. Победа в игре пробужденного Гримуара Дурака оставила всех, кроме Эмберхарта, с ворохом проблем на руках, включая и меня. К тому же, лорда «уволили» с поста даймона книги, вернув на место Филицию Краммер дель Фиорра Вертадантос. Замена была категорически неполноценной, я лишился помощи надежнейшего товарища, вновь обретя взамен миниатюрную бестолковую брюнетку. Однако, на этот раз у нас с ней всё было по-другому. Отношения с чистого листа.

— Ты готов к ненависти одного итальянца? — чуть насмешливо спросила жена.

— С нетерпением её ожидаю, — признался я, — Учитывая, что вчера в его апартаменты доставили коньяк.

— Много?

— Спал он у друга.

— У него есть друзья?

— Дорогая, у любого мужчины с большой квартирой, заставленной коньяком, есть друзья. Больше только у владельца элитного борделя.

— Ты вульгарен.

— … и бесконечно прав.

— Тогда нам нужно купить бордель. Кстати, у тебя же вроде есть связи среди блудных девок Петербурга?

Переиграла и уничтожила. Вот что значит «научить плохому». Бордель мы, конечно, заводить не будем, не нашего калибра дело, но вот Косте идейку можно и подкинуть. Эдакий «свечной заводик». Не, оформим честь по чести, через Синдикат…

Представив невысокого худощавого блондина питерским бордельеро, я заржал в голос.

Сегодня на третьем году работы обновленной Ратной Академии города Санкт-Петербурга был знаковый день. Нам, третьему курсу, представляли новый предмет, который станет у ревнителей всея Руси одним из самых основных. О чем нам должен был рассказать Фурио Медичи, занявший под лекцию целого курса одну из больших аудиторий.

— «Искусство использования и обслуживания силового доспеха»! — сардонически выплюнул вечно непричесанный мрачный итальянец, ставший для многих нерадивых студентов живой анафемой, — Инструктора, господа студенты, пока нет. Учебник тоже дописывается, так что вам, боюсь, придётся наживую лезть в эти ходячие гробы, чтобы… постойте-ка! Кажется, я вижу выход из положения! Студент Дайхард! Что-то мне подсказывает, что вы владеете информацией по этому, несомненно государственно важному, поводу!

Вот же собака страшная. Да, я знаю, что итальянец свирепо не одобряет новшество пихать ревнителей в доспехи. Егерей? С егерями полный порядок, он всеми конечностями «за», но вот ревнителей? Ни за что! Категорически!

Так, в общем-то, и вышло. Пока я, выйдя к доске, объяснял нехитрое устройство и хитрую эксплуатацию массового «Увалень-3», сам Медичи, сидя на столе, перебивал меня раз за разом, вдалбливая в неокрепшие умы слушателей простые и хорошие, в общем-то, вещи. Что доспех расслабляет, что, дожидаясь, пока его подвезут, можно запросто загреметь под измену родине, что необходимость филигранно владеть собственным телом, стрелять и колдовать с чернокниги — это уже масса практики для ревнителя, а уж еще и овладевать доспехом, который будет эти «настройки» ломать — совсем лишнее…

Да, он был прав как лев, но только исходя из уже обнародованных сведений.

…и только со своей позиции.

— Досточтимому нашему преподавателю, — скрипя душой, указал я слушателям, — Уже тридцать девять лет. Это лишь рассвет сил для обычного человека, но внушающий всякого уважения возраст для ревнителя.