– То есть общению с лейб-гвардии потаскухами ты предпочитаешь великосветских шлюх?

– Клим, как ты смеешь…

– Катенька, тихо. Ни к чему поднимать ненужный шум. Я, конечно, недавно появился в светском обществе, но поверь, чем оно дышит, уже успел узнать.

– Я имела в виду вовсе не то, о чем ты подумал, – надула губки Катя. – Ведь это ты из-за нее дрался с князем? Это она повинна в том, что я едва не потеряла тебя? Как только представлю, что могло случиться, окажись та рана смертельной…

Катя даже задохнулась от охватившего ее отчаяния. И да. Риск потерять Клима был второй причиной, побудившей ее поторопиться с рождением ребенка и объявлением об этом во всеуслышание. Не она наследница графини Аничковой, а Клим и его потомки. Так что она рискует остаться у разбитого корыта.

– Я дрался с Бабичевым, потому что он подлец. Алина тут ни при чем.

– Но все толкуют…

– Поменьше слушай разные сплетни, дорогая. И еще. Не называй Бабичева князем. Коль скоро есть желание титуловать его, то делай это правильно, он пока только княжич. Нам пора. Уже второй звонок.

Катя в удивлении посмотрела на мужа, который после той дуэли все чаще открывался с совершенно другой, незнакомой ей стороны. И пусть проявлялось это редко, а по большей части он оставался все тем же подкаблучником, это не могло не настораживать.

Пока занимали места, прозвучал второй звонок, и начали гаснуть газовые фонари. Клим виновато улыбнулся Алине, мол, извини, не получилось поболтать. Она же в свою очередь только пожала плечами, мол, ничего страшного, и тут же устремила взгляд в сторону большого белого экрана.

Голос зазвучал над головой из граммофонного или весьма похожего на него раструба. Одновременно с ним на экране появилось дымящееся поле боя, с сотнями тел погибших, подбитыми машинами. И поверх этой панорамы вдруг возникло написанное жирными мазками название. «Гренада моя». Картина была черно-белой, но кровавый цвет этих двух слов буквально стоял перед глазами.

С этого момента девушка уже не могла думать о Климе. Тот вроде не терял надежды перекинуться с ней словом. Но… Картина захлестнула ее с головой. Не игровое кино, но сама жизнь. Как она хотела сейчас оказаться там, чтобы помочь гордым испанцам в противостоянии с фашистами! Подспудно стало немного стыдно. Ведь у них в училище набрали роту юнкеров из Испании, а она даже не удосужилась с ними пообщаться. Но легкое чувство вины мелькнуло и тут же пропало.

Хорошо поставленный голос диктора сопровождал вполне себе уже не страшные кадры. Улыбающиеся интернационалисты из разных стран. Много русских из числа эмигрировавших после Гражданской войны. И ни слова обвинения в их адрес. Наоборот, гордость за соотечественников, вставших грудью за правое дело, сражающихся плечом к плечу с солдатами и офицерами российской императорской армии.

А потом были кадры начала наступления. Интернационалисты атаковали без артиллерийской подготовки. Без излишнего шума. С небольшим десантом на четырех «Громобоях» и «Сороках». В сопровождении того самого «Крестоносца». Алина сразу узнала машину.

Для непосвященного ничего примечательного. Она, конечно, не мастер вождения боевых машин. Но даже ей понятно, что примечательного тут как раз хватает. Слишком крутой склон, тяжелые машины, высокая вероятность опрокидывания, что равносильно выводу техники из строя и длительной спасательной операции.

А потом пошло-поехало. Глазом моргнуть не успела, как начался ураганный артиллерийский обстрел, сотни погибших и раненых.