Антония кивнула.

– Я всегда догадывалась, что он не просто любитель приключений.

– Полагаю, он стоит десятерых аристократов. – Замечание прозвучало загадочно, но мысли Антонии были заняты другим. Возможно, то, что Трей один из «хранителей», объясняло, почему он так упорно старался спасти ее из когтей жениха и почему при нем она всегда чувствовала себя в безопасности. Он принадлежал к лиге защитников, и защищать других – его долг.

– Я хотела, чтобы Деверилл стал управляющим компании, – сказала Антония. – Но он отказался, заявив, что слишком дорожит своей свободой.

– Отчасти это так и есть. – Гавейн кивнул. – Его жизнь посвящена нашему делу. Работа для него не только призвание, но и страсть – как и для всех, кто служит ордену. Однако Деверилл, кроме того что свято верит в наши благородные цели, считает спасение других своим личным делом.

– Когда-то он не смог спасти свою команду… – Антония опустила взгляд.

– Так вы знаете, что он был узником в турецкой тюрьме? – удивился старый баронет.

– Да, он как-то обмолвился об этом. Я могу только догадываться, как это ужасно.

– Верно, это до сих пор не дает ему покоя. Тем не менее членство в ордене помогло ему вновь обрести себя.

– Спасибо, сэр Гавейн, что вы рассказали мне все.

– Знаете, я люблю его как сына, и ваш отец тоже высоко ценил Деверилла.

Внезапно Антония крепко ухватила удилище и дернула его на себя, но когда она вытащила леску, то крючка на ней уже не было.

Сэр Гавейн огорченно покачал головой, однако Антония была больше раздосадована тем, что их разговор прервался на самом интересном месте.

– Вероятно, вы что-то еще хотели сказать о Деверилле? – спросила Антония, пока баронет привязывал новый крючок и насаживал на него наживку.

– Это не так уж важно, дорогая. – Гавейн слегка улыбнулся. – Старый человек должен понимать, что не следует вмешиваться в дела, которые его не касаются. Итак, довольно серьезных разговоров, иначе вы снова упустите рыбу.

– Дорогая, уверена, вы не станете возражать, если я украду вас после ленча. Вы еще не выразили должного восхищения крошкой Джонатаном.

– Да, конечно, я согласна, только сначала позвольте мне переодеться. Кстати, сегодня я поймала свою первую рыбу.

Остаток дня прошел вполне мило: Антония должным образом похвалила маленького Джонатана, а на обратном пути домой выслушала комплименты Изабеллы.

– Этот маленький краснолицый сверток просто бесподобен, – заявила Изабелла. – Клянусь, я почти пожалела, что у меня нет собственных детей.

– Вы не хотели иметь ребенка? – удивилась Антония.

– Я бесплодна, дорогая, – Изабелла натянуто улыбнулась. – Несмотря на то, что у меня было три мужа, я так и не родила. Зато у меня было слишком много путешествий по свету и приключений, чтобы жаловаться на отсутствие потомства. С двумя мужьями, которых я обожала и которые обожали меня, я вела удивительную жизнь, полную страсти и волнений. Уверяю вас, это с лихвой компенсирует все. Даже сейчас я способна на великую страсть, что многим вообще недоступно. Вот почему я не могу смириться с мыслью, что вы собираетесь выйти замуж по расчету.

– Увы, я всегда знала, что приготовила для меня судьба, и добровольно согласилась на это. Выйти замуж за дворянина – это единственное, о чем когда-либо просил меня отец.

– Понимаю, дорогая, но… Почему бы вам не выйти замуж за Деверилла? Сэр Гавейн, как и я, одобрит ваш брак…

Антония в изумлении повернулась к графине.