– Всю жизнь. Вам не кажется, что вы слишком молоды для Сент-Сайреса? Ему тридцать три, а вам нет и двадцати. Вы для него ребенок.

– Совсем нет! Конечно, мне было только восемь лет, когда он уехал на континент, и он тогда считал меня ребенком, но стоило нам снова увидеться, как он пригласил меня на вальс. Это что-то значит.

– Разумеется! – сказала еще одна девица, присоединившаяся к разговору. – Не прошло и недели, как он вернулся, а уже оценил величину вашего приданого и доходов!

– Он очень на это рассчитывает, – заверила Хелен Манро своих собеседниц. – Сент-Сайресу нравится жить на широкую ногу, а он, говорят, по уши в долгах. То, что он унаследовал титул от дяди, не спасает его от кредиторов. У старого герцога долгов оказалось в десять раз больше, чем у него самого, а имения в полном беспорядке. Мы с мужем каждое лето гостим у лорда и леди Тэвисток в Девоншире, и я своими глазами видела, в каком плачевном состоянии замок Сент-Сайрес. Одни руины. В каком состоянии другие имения герцога, одному Богу известно.

– Уинтер-Парк выглядит вполне прилично, – возразила леди Альберта. – Мы живем там, земли Сент-Сайресов соседствуют с нашими. Что до долгов, они есть у большинства аристократов. Конечно, у моего отца их нет. У него достаточно денег.

– Да, но в Лондоне много хорошеньких американок, которые не прочь изловить герцога. У их отцов денег куда больше, чем у вашего!

– У американок? У тех, что без роду без племени? Рис ни за что не сделает своей герцогиней американку.

– Эти американские девушки бывают совершенно очаровательными.

Леди Альберту ничто не могло поколебать.

– Я гораздо привлекательнее любой из этих ужасных американок. – Она больно толкнула коленом Пруденс. – Бога ради, Босуорт, вы все еще не закончили?

– Почти закончила, миледи, – отвечала Пруденс, крепко взявшись за юбку на случай, если девица снова дернется.

– И помните, платье должно выглядеть совершенно безупречно, так, словно я надела его в первый раз. Если кто-нибудь заметит изъян, вы головой поплатитесь за…

– По-прежнему обижаете служанок, Альберта? – раздался позади Пруденс веселый мужской голос. – Как приятно знать, что есть вещи; которые никогда не меняются.

Неожиданное появление мужчины вызвало ропот среди дам, потому что этот закуток и соседняя комната предназначались исключительно для женщин. Но леди Альберта нисколько не смутилась.

– Рис! – радостно приветствовала она вошедшего. – Что вы здесь делаете?

– Ищу вас, конечно, – отвечал герцог Сент-Сайрес, и хотя Пруденс не отрывала глаз от работы, она поняла, что, разговаривая, он подошел ближе. – Мы ведь должны танцевать вальс, или это мне только пригрезилось?

– Не пригрезилось. – Леди Альберта засмеялась, с появлением герцога ее настроение изменилось в лучшую сторону. – Но вы должны уйти отсюда. Будет скандал.

– Неужели? – Сент-Сайрес подошел еще ближе и оказался рядом со стоявшей на коленях Пруденс. Он заслонил ей свет, поэтому Пруденс перестала шить и бросила на герцога быстрый взгляд. В свои двадцать восемь лет она никогда не видела герцогов, а такой славный лорд не мог не вызвать любопытства у любой женщины. Но она мало что увидела. Свет от газовых ламп падал на него сзади, так что Пруденс рассмотрела только очертания фигуры в черном, снежно-белое пятно рубашки и светлые волосы.

Возвращаясь к шитью, она с ужасом обнаружила, что широкие плечи герцога лишили ее остатков света, при котором еще можно было работать.