Он приблизился к ней, и она уловила его запах. Кожи и мыла. Снега, таявшего на теплой щеке. Три года, подумала она, а он совсем не изменился. Все так же по-мальчишески вздернут подбородок, те же лучики вокруг смеющихся глаз. И даже в декабре его волосы выглядят выгоревшими — не искусственно осветленные пряди, а по-честному выцветшие от долгого пребывания на солнце. Виктор Бэнкс обладал какой-то особой силой притяжения, устоять перед которой было совершенно невозможно. Вот и сейчас она ощутила забытое влечение.

— Неужели ты ни разу не задумывалась: может, это было ошибкой? — спросил он.

— Развод? Или наш брак?

— Разве непонятно, что я имею в виду? Уж если я стою сейчас перед тобой.

— Ты слишком долго ждал, чтобы сказать мне об этом. — Она отвернулась к машине.

— Ты ведь еще не вышла замуж.

Она помолчала. Потом обернулась к нему.

— А ты не женился?

— Нет.

— Тогда, наверное, мы оба не годимся для семейной жизни.

— Тебе некогда было разобраться в этом.

Она рассмеялась. Смех получился горьким.

— Это ты вечно опаздывал в аэропорт. Всегда бежал прочь из дома, чтобы спасать мир.

— Но я не бежал от семьи.

— Ну, а я не крутила романов на стороне. — Она открыла дверцу автомобиля.

— Черт возьми, ты не можешь задержаться на минуту? Выслушай меня.

Он схватил ее за руку, и ее поразило, как много злости было в этом жесте. Маура холодно взглянула на него, давая понять, что он зашел слишком далеко.

Он отпустил ее руку.

— Извини. Господи, я совсем не так представлял нашу встречу.

— А на что ты рассчитывал?

— Что между нами еще что-то осталось.

Да, осталось, подумала она. И слишком много — вот почему она не хотела продолжать этот разговор. Она боялась, что вновь даст слабину. Она уже чувствовала, что близка к этому.

— Послушай, — продолжил Виктор. — Я пробуду здесь всего несколько дней. Завтра у меня встреча в Гарвардской школе общественного здоровья, а потом я совершенно свободен. Скоро Рождество, Маура. Я подумал, мы могли бы провести праздники вместе. Если ты не занята.

— А потом ты опять улетишь.

— По крайней мере мы могли бы попробовать начать все сначала. Ты не можешь взять несколько выходных?

— У меня работа, Виктор. Я не могу так просто оставить ее.

Он бросил взгляд в сторону морга и хохотнул.

— Я вообще не понимаю, как ты могла выбрать для себя такую работу.

— Темная сторона, помнишь? Это про меня.

Виктор посмотрел на нее, и его голос смягчился.

— Ты не изменилась. Нисколько.

— Ты тоже, и в этом вся проблема. — Она скользнула в салон и захлопнула дверь.

Он постучал в окно. Маура повернулась, увидела, как он смотрит на нее, как блестят снежинки на его ресницах, и у нее не оставалось иного выбора, кроме как опустить стекло и продолжить разговор.

— Когда мы сможем увидеться? — спросил он.

— Сейчас я должна ехать.

— Тогда позже. Сегодня вечером.

— Я не знаю, когда вернусь домой.

— Ну же, Маура. — Он наклонился ближе. И тихо произнес: — Решайся. Я остановился в «Колоннаде». Позвони мне.