— Простите, Егор Егорович. Я не понимаю…

— Все ты понимаешь, — оборвал его хранитель. — Сядь. Сядь, Мастер.

Мастер сел на указанное кресло.

— Кофе?

— Да, спасибо.

Сделав кофе себе и гостю, Егор Егорович сел напротив.

— Когда-то давно, в другом городе, я знал другого Мастера, — сказал он задумчиво, и немного печально. — Тогда были трудные времена. Все только начиналось. Были враги, были предатели. Нас втаптывали в землю, утюжили, стирали, но мы поднимались снова и снова. Славная была война. Жаль, что ты этого не помнишь.

Мастер молча пил кофе, избегая встречаться взглядом с хранителем. Тот же продолжал.

— Сейчас другая война. Враг, противостоящий нам, невидим. Его не существует, есть только его следы, и он их тщательно маскирует. Передо мной стоит сложная задача — пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. Но я выполню эту задачу. Выиграю войну. С твоей помощью, Мастер. Мне нужны записи всех переговоров между дипломатами местных альянсов. Их расписания — когда они спят, когда едят. Мне надо, чтобы ты поставил прослушку в каждом городе этой провинции.

Пока Егор Егорович говорил, Мастер сокрушенно качал головой. А потом произнес:

— Я не могу это сделать.

— Почему?

— Это запрещено, — сказал Мастер. — Законы хранителей…

— Я здесь хранитель! — закричал Егор Егорович, вскочив с кресла, и нависнув над съежившимся Мастером. — И пока я здесь, я буду решать, что запрещено в моем городе, а что разрешено! Встать!

Мастер поднялся, для этого ему пришлось извернуться, чтобы не зацепить хранителя. Они встретились глазами, всего лишь на секунду — и Мастер, признавая свое поражение, сразу же отвел взгляд в сторону.

— Тебе понятна задача? — уже спокойно спросил Егор Егорович.

— Да, хранитель, — ровно ответил Мастер.

— Особое внимание удели любым обсуждениям изумрудных долин. Или если они будут говорить про странные линзы.

— Что значит «странные линзы»? — спросил Мастер.

Егор Егорович развел руками.

— Я не знаю. Просто обращай внимание на все странное. — он прошелся по центру, стал возле западной части окна, и повторил. — На все странное.

Несколько минут прошло в тишине. Егор Егорович смотрел на город, еле слышно барабаня пальцами по стеклу.

Та та-та. Та-та. Та-та-та. Та та-та та-та.

Потом очертил пальцем невидимый круг, несколько раз обвел его.

— Без начала и без конца, — произнес, ставя точку в центре круга. — Замкнутая спираль из бесконечного числа колец. У попа была собака, кусок мяса и надпись на могиле. Это знают все. Но кто знает о том, что у попа была и такса, и овчарка, и даже чертов доберман. Что одну псину он застрелил, другую задушил, а третья и вовсе погибла, когда попала под ковш экскаватора, копавшего ей могилу. Свинина, баранина, оленина — кто знает об этом? Кому это вообще надо?

Он снова замолчал, глядя на город.

Мастер не выдержал, откашлявшись, спросил:

— Простите, хранитель, я могу быть свободен?

— Нет, — ответил Егор Егорович, отвлекшись от дум. — Я еще не закончил.

Он подошел к Мастеру, став таким образом, чтобы смотреть ему в глаза. Ткнул пальцем в грудь, демонстрируя перстень хранителя. И сказал:

— Я знаю, что прослушка запрещена. Но мне очень необходимо найти врага, или то, что от него осталось. И пока я не выполню свою задачу, ни одна душа, кроме нас с тобой, не узнает об этом маленьком преступлении. Ведь так, Мастер?

— Да, хранитель, — отвечал тот.

— Я не стану тебя подставлять, — продолжил Егор Егорович.